Валерия Вербинина - Тайны Баден-Бадена

— Батюшки! — ахнул Петр Николаевич и обеими руками схватился за свои многострадальные бакенбарды.

— Это… это что же, деньги? — несмело спросила Глафира Васильевна.

— Да, — подтвердила Анастасия, счастливо улыбаясь. — Мы с Михаилом Петровичем выиграли в казино.

Петр Николаевич как стоял, так и рухнул на диван, таращась на сверкающую на столе груду золота. Глафира Васильевна встревожилась.

— Но ведь не может быть, чтобы вот так сразу… взять и выиграть…

— А мы выиграли, представьте себе!

— Сколько тут? — деловито спросил Петр Николаевич.

— Мы не считали, — ответил Михаил. — Тут разные монеты, фридрихсдоры, наполеондоры, гульдены, и франки тоже попадаются… На рубли — не меньше десяти тысяч, я думаю.

— Батюшки! — зачарованно повторил Петр Николаевич. — Михаил Петрович! Настенька! Я… Вы… Мне…

Больше он ничего не сумел сказать и застыл в блаженном созерцании сверкающего на столе богатства.

— Но ведь это все, наверное, придется вернуть? — пробормотала Глафира Васильевна.

— Ну что вы как маленькая, ей-богу, — проговорила Анастасия нетерпеливо, — какое еще вернуть? Говорю же: это наш выигрыш… Мы начали с одного золотого и мелочи серебром и понемножку… потихоньку… повышали, повышали… Ну и повезло нам, конечно, тоже…

— Какой стыд! — скорбно изрекла Глафира Васильевна, качая головой. — Ты — барышня из хорошей семьи — играла в казино!

— Она только дала деньги, — вмешался Михаил. — Играл я. Успокойтесь, Глафира Васильевна, ведь не из-за чего переживать, право слово, не из-за чего!

Петр Николаевич наконец пришел в себя и потер руки.

— Она всегда такая была, — шепнул он Михаилу, блестя одним глазом и подмигивая другим, — когда радоваться надо, вечно портит всем веселье… Голубчик! Друг вы мой сердечный! Даже выразить не могу, до чего вы меня обрадовали…

— Нет, я не могу понять, не могу! — вскрикнула Глафира Васильевна, поднимая пальцы к вискам. — Что же такое происходит? Ты возвращаешься… несешь целое состояние… и все за один вечер! — Она обернулась к писателю. — Михаил Петрович, вы меня обманываете! Вы ведь не были в казино… Я женщина старая, но я чувствую… я знаю, где правда! Вы за все мне ответите…

Губы у нее дрожали, подбородок прыгал, в глазах застыло умоляющее выражение. Михаил понял, что старая дама зациклилась на идее о том, что игра не приносит ничего, кроме горя, и теперь все ее существо протестовало против того, что она видела.

— Вы меня обманываете, вы все обманываете меня! — закричала она и стала топать ногой, а потом вся поникла и зарыдала.

Петр Николаевич метнулся к колокольчику и вызвал горничную, но та пришла не сразу, потому что открывала дверь вновь прибывшим. Натали вплыла в гостиную, стягивая с рук перчатки, муж следовал за ней, и, когда она увидела груду золота на столе и резко остановилась, он едва не наступил ей на шлейф. За ними явилась Лукерья, хотела справиться, что угодно Петру Николаевичу, но тоже увидела деньги и остолбенела.

— Вот, вот, — горячо заговорила Глафира Васильевна, указывая на Анастасию, — ходит где-то дотемна, деньги какие-то принесла… и этот с ней, щелкопер, бумагомарака! Михаил Петрович! Не для того мы приняли вас в наш дом — между прочим, уважаемый дом, — чтобы вы…

— Михаилу Петровичу сегодня необыкновенно повезло, — промолвила Натали с металлом в голосе, — он выиграл целое состояние. Поздравляю вас, милостивый государь…

— Эти деньги принадлежат Анастасии Петровне, — твердо проговорил Михаил. — Я тут ни при чем.

Натали вскинула брови, оглядывая его, и наконец со вздохом покачала головой.

— Благородно, — уронила она, — но нелепо. Я же видела, как и многие другие, как вы сидели там несколько часов кряду и держались, скажем откровенно, чрезвычайно хорошо.

— Я играл на деньги Анастасии Петровны и по ее просьбе, — ответил Михаил, чувствуя, что начинает раздражаться. — Мне очень жаль, что вы оказались среди тех, кто проиграл мне, но такова жизнь.

— Да, я много проиграла, — подтвердила Натали таким тоном, словно речь шла о какой-то незначительной мелочи, и повернулась к дочери. — И зачем вам Осоргин? У вас уже есть один игрок, настолько вам преданный, что готов даже отказаться от своего выигрыша, а вы без зазрения совести готовы этим воспользоваться.

Анастасия побагровела, развернула свой мешочек и стала бросать в него деньги, зачерпывая их горстями. Петр Николаевич открыл рот.

— Михаил Петрович, пожалуйста, возьмите, — проговорила девушка, подходя к писателю вплотную и протягивая ему деньги. — Наталья Денисовна права… и вы обидите меня своим отказом… Вы столько сделали для меня…