Валерия Вербинина - Тайны Баден-Бадена

— Разумеется, знаю, — сердито бросил Михаил. — Это княгиня Хилкова.

— Ну да, ну да, — кивнул Тихменёв. — А помните, как в «Дыме»? «Госпожа X., известная некогда красавица и всероссийская умница, давным-давно превратившаяся в дрянной сморчок, от которого отдавало постным маслом и выдохшимся ядом», — не без удовольствия процитировал он вполголоса.

Михаил застыл на месте.

— Не может быть! — вырвалось у него.

— Еще как может. По крайней мере, княгиня свято уверовала в то, что Тургенев описал именно ее. Говорят, особенно ее разозлили слова о выдохшемся яде, и она вряд ли захочет остаться в долгу. Знает она много, принимают ее везде, и иметь такого врага крайне неблагоразумно. Будьте с ней осторожны, Михаил Петрович: эта особа смехотворная, но до сих пор могущественная и весьма опасная.

— Расскажите мне лучше о Дубровине, — не утерпел Михаил. — Что он вообще за человек?

— Модест Михайлович? О-о, он в своем роде примечательная личность. Ни разу не был под пулями, никогда не воевал, и… однако же, всегда получал награды, которых хватило бы на четверых воевавших. Весьма ловок, прекрасный танцор, дружит только с нужными людьми, так что не обессудьте, если он завтра сделает вид, что не имеет чести вас знать. А так, впрочем, прекрасный человек!

Михаил огляделся. Они двигались из одного помещения в другое, и везде было одно и то же — толстые стены из грубого камня, крошечные окна, земля вместо пола, и из этой земли росли деревья, которым на вид было лет сто, а может быть, и больше. Крыша у замка отсутствовала.

— Кажется, здесь давно никто не живет, — сказала Анастасия, остановившись возле одного из деревьев.

— Очень, очень давно, — подтвердил Дубровин.

— А привидения тут есть? — дрожащим голосом спросила Глафира Васильевна. — Я ужас как боюсь привидений!

— Нет, привидений нет, — ответила Натали. — К тому же сейчас день.

— А забавно было бы, если бы они тут водились, — неожиданно подал голос ее сын.

— Перестань, Кирилл, — вмешался отец. — В привидениях нет ничего забавного.

— А я однажды видела привидение, — объявила княгиня Хилкова.

— Что до меня, — проворчал сквозь зубы Тихменёв, косясь на нее, — то, кажется, я вижу его прямо сейчас…

Анастасия заметила узенькую лесенку, которая вела на второй этаж, и предложила подняться по ней, но Глафира Васильевна решительно воспротивилась. Ее стали уговаривать, пытались убедить, что сверху открывается изумительный вид на долину и горы — старая дама ничего не желала слушать. Она стояла, вцепившись в локоть своего супруга обеими руками, и на все доводы отвечала такими бестолковыми возражениями, что слушателям становилось и смешно, и досадно. Ступени провалятся, она упадет с лестницы и сломает шею, с Настенькой что-нибудь случится, замку столько лет, что доверять ему нельзя, и вообще…

— Что такое, о чем спор? — спросила Вера, подходя к Михаилу. Он объяснил, в чем дело.

С точки зрения сегодняшнего дня решение напрашивалось само собой — Глафира Васильевна осталась бы внизу, а те, кто хотел, отправились бы дальше; но тогда вежливость требовала уважать причуды дам.

— Revenons! [32] Возвращаемся ( франц. ). — сказала Натали мужу.

И, чтобы выразить свое неудовольствие, повернулась к Глафире Васильевне спиной и первая направилась к выходу.

Однако когда они вернулись к ресторану, их ждал сюрприз: за одним из столов, который еще несколько минут назад пустовал, сидели Григорий Осоргин и его любовница-француженка, разряженная, накрашенная и смеющаяся тем особенным смехом продажных женщин, который всегда безошибочно узнается на слух. Покосившись на графиню Вильде, Михаил понял, что она ни капли не удивлена, и только тут догадался, зачем она задержалась возле ресторана.

«Не было никакого камешка… она просто заметила, кто едет, и осталась, чтобы проверить свою догадку. Ах, до чего же неутомимая женщина!»

— C’est curieux quand même, — промолвила княгиня Хилкова, усмехаясь, отчего все ее морщины уродливо перекосились, — j’aurais pris ce monsieur pour prince Vyazmitinoff… [33] Весьма занятно — я чуть не приняла этого господина за князя Вязмитинова ( франц. ).

Натали зябко поежилась, словно ей вдруг стало холодно, и отвернулась. Ее сын поглядел на княгиню с откровенной неприязнью. Но тут вмешался полковник Дубровин и выразил надежду увидеть Назарьевых вечером на музыке. Натали ответила вместо троюродной сестры и заверила его, что все они обязательно там будут, и ее семья тоже.