Юрий Бурносов - Четыре всадника

— Для чего ему Тройной Крест? — спросил Бофранк, вспомнивший слова пророчества: «А кто возьмет крест да сложит с ним еще крест, и будет тому знак. А кто возьмет крест да сложит с ним два, будет тому еще знак». Вот и о крестах разъяснилось; как не улыбнуться, вспоминая экзерциции самого Бофранка с палочками и соломою, когда он складывал из них кресты, тщась постичь секрет.

— Для того, что у Люциуса уже есть Двойной Крест, а ему нужно получить Тройной. Сие напитает его небывалыми силами, а он, надо полагать, взбешен и огорчен тем, что пророчество сбывается не совсем так, как задумано. Потому и двинулся он к острову.

— Он уже в пути, а мы все в сборах, — сварливо заметил старичок-алхимик.

— Иногда торопиться излишне. Ведь недаром сказано:

— Я дам вам подорожную за печатями Великой Комиссии, — продолжал Шмиц, насупив косматые седые брови. — Не думаю, что она вызовет у кого-либо сомнения, ибо Комиссия есть Комиссия, пускай даже она не собиралась так долго. Также я дам вам денег для трат в дороге. Что еще потребно, дабы выехать как можно скорее?

— Я полагаю, имея деньги и подорожную, мы уладим все вопросы, кои могут возникнуть, — сказал Бофранк. — Осталось решить, кто едет.

— Все, — решительно заявила Гаусберта. — Ехать должны все, ибо добраться обязаны как минимум четверо.

— Почему именно так? — спросили едва ли не в один голос грейсфрате Шмиц и Бофранк.

— Существует «Правило Четырех Всадников», согласно которому только число сторон квадрата может победить Люциуса.

— Я ничего не слыхал о таком правиле, — сердито заметил Шмиц, пожевав губами. — Откуда вы его взяли?

— Я прочла множество книг, и в том числе «Назидания» Корга.

— Корг? Придворный нюклиет Седрикуса? — оживился старичок Кнерц. — Вы непременно должны будете показать мне сию книгу по возвращении, хириэль Гаусберта!

— Что еще за Корг? — осведомился Бофранк, ровным счетом ничего не понимая.

— Когда Седрикус преследовал секты, в его свите состоял нюклиет Корг, который подавал королю советы. Он изыскивал способы борения с различными силами, которые могли встать на пути Седрикуса; правда, помочь королю всецело он так и не сумел, а после смерти Седрикуса так и вовсе сгинул — говорят, что умер в нищете и безвестности где-то в восточных землях. Однако ж сохранился его труд «Назидания», где описаны в том числе и правила противоборства с Люциусом, выведенные Коргом на основании специальных исчислений, наблюдений за светилами и всевозможных гаданий, — пояснила Гаусберта. — Посему поехать мы должны все вместе, ибо случиться в дороге может всякое — а вам те места ведомы, хире Бофранк! — и доберутся не все… Так сказало и мое гадание; я не знаю, кто именно сгинет, но число наше уменьшится.

Грейсфрате Шмиц выслушал все это с видимым неодобрением, как и полагало священнослужителю, внимающему ведунье, но смолчал. Покидая гостиницу, он еще раз наставил и благословил всех, пожелал удачного пути, а также оставил мешочек с золотыми монетами.

На рассвете спутники были уже довольно далеко за городом. Погода стояла морозная, но солнечная — светило уже окончательно вступило в свои права после недавнего помрачения. Гардам из заставы на выезде Бофранк предъявил бумаги Шмица, которые тот передал с гонцом прямо среди ночи, и они вызвали должное почтение: офицер вызвался даже предоставить охрану как минимум до Эксбюде, но Бофранк учтиво отказался.

Решено было ехать до самого острова верхом, не пускаясь в морское плавание. В стороне оставались и родной поселок Роса и Гаусберты Патс, и Оксенвельде… Старичок Кнерц вызвался указать некий путь, который приведет прямо к Скаве-Снаа и отнимет времени меньше, чем любая морская дорога. По его словам выходило, что путь этот хотя и стар, и заброшен, и ведом немногим, но зато решительно безопасен и проходит по местам красоты неописуемой. Не верить Кнерцу не было оснований, и Бофранк сожалел об одном — что придется провести столько времени верхом, а это испытание для седалища весьма тяжкое.

Когда дорога, то и дело виляя, углубилась в лощину меж двух холмов, Бофранк заметил среди елового леса, их покрывавшего, странное мелькание, словно бы там бегали и прыгали некие животные. Но, как ни напрягал он глаз, не сумел рассмотреть их подробно до тех пор, пока лощина не сузилась еще более, — только тогда субкомиссар понял, кто перед ним, и немало удивился.