Александр Арсаньев: Рождественский подарок

Гувернантка возвела очи к небу и что-то пробормотала себе под нос на родном языке. Потом она вздохнула и тихонько произнесла, обращаясь к Богу:

– Oh my God!

– Еще те деточки! – заулыбалась Мира.

Все-таки англичанке удалось увести их в усадьбу. Тогда и мы покинули свои цуги и направились прямо к подъезду, где нас ожидал в парадной красной ливрее вышколенный лакей.

Николай Николаевич ждал нас в гостиной. Здесь же кружились дети со своей гувернанткой, которой никак не удавалось сладить с обоими. Однако князь смотрел на это сквозь пальцы и, казалось, был абсолютно доволен тем, что происходило вокруг.

– Знакомьтесь, – проговорил он улыбаясь, – внуки!

– Очаровательные детки! – сказала Мира.

– О, да! – кивнул Кинрю.

– Ну-ка марш в детскую! – велел Николай Николаевич. – Елку еще не зажигали!

Как ни странно, дети деда послушались. Англичанка ушла вместе с ними, слегка прикусив губу.

– Француженку они уже выжили, – пояснил Титов, усмехнувшись.

– Не удивительно, – заметил я и представил брату-масону двух своих спутников.

– Charmante… – князь Титов низко поклонился и поцеловал индианке смуглую руку.

В этот момент в комнату вошла немолодая уже женщина в темно-вишневой атласной робе и пышном чепце, расшитом некрупным бисером.

– Ольга Павловна, – представил ее князь Титов. – Моя супруга.

– А почему вы не представите нам англичанку? – позволил себе поинтересоваться японец.

– Ну… – замялся князь, – это как-то не принято.

Я ткнул моего Золотого дракона в бок.

– Впрочем, – добавил Николай Николаевич, – вы еще познакомитесь с Мери-Энн… То есть, – он поправился, – с мисс Браун.

Ольга Павловна смерила своего мужа колючим взглядом темно-карих, почти что черных, глаз. Я заметил, что и с Мирой они, едва увидевшись, не взлюбили друг друга. Княгиня показалась мне особой довольно высокомерной.

Через какое-то время лакей объявил, что прибыл еще один гость. Я ожидал увидеть индийского брахмана, о котором так много говорили в Петербурге. Но в гостиную вошел высокий мужчина лет пятидесяти – пятидесяти пяти, во фраке с серебряными пуговицами. Лакей снял у него с плеч медвежью шубу и скрылся в коридоре.

– Иван Парфенович Колганов, – отрекомендовал его хозяин имения. – Мой близкий друг.

– Яков Андреевич Кольцов, – проговорил он, указывая на меня. – Приятель Ивана Сергеевича Кутузова.

Я заметил, что имя моего покровителя произвело на Ивана Парфеновича неизгладимое впечатление.

Не успели мы с этим господином пожать друг другу руки, как на пороге неожиданно возник Лаврентий Филиппович Медведев.

– Какими же судьбами? – вслух удивился я.

Присутствие в имении квартального надзирателя, который время от времени оказывал мне услуги полицейского рода, еще больше убедило меня во мнении, что я оказался здесь неспроста, и что следует ожидать всяческих неожиданностей. Мне очень хотелось переброситься парой фраз с надзирателем наедине.

– Лаврентий Филиппович, – объяснил князь Титов, – приходится двоюродным племянником моей дорожайшей супруге.

– В самом деле? – картинно обрадовался я. – Какое совпадение! Ведь мы знакомы!

– О, да! – кивнул Лаврентий Филиппович, захлопав золотисто-рыжими ресницами. Одно я знал наверняка: он меня на дух не выносил, но терпел по долгу службы и из материальных соображений.

Мира устроилась на оттоманке, почти что у самого камина.

Она очень любила смотреть на огонь, словно наблюдала в его пламени занимательные картины. Однажды индианка шепнула мне на ухо, что видит там наше будущее. Но я не стал пытать ее, что оно нам сулит.

Николай Николаевич, Колганов, Лаврений Филиппович и я устроились за ломберным столом. Должен признаться, что за игрой мне обычно везло до неприличия! В меру своих возможностей я старался этим не пользоваться… Если только в интересах нашего Ордена!

Княгиня Ольга Павловна присела к Мире на оттоманку.

– Говорят, вы предсказываете будущее? – зашептала она.

– Говорят, – подтвердила Мира, ничуть не изменившись в лице. Она чувствовала, что в вопросе княгини сквозила ирония. Однако индианка и вида не подала, что ее это каким-нибудь образом трогает. Выдержки моей Мире было не занимать. В этом мне пришлось убедиться еще у нее на родине.

А светские страсти не шли ни в какое сравнение с тем, что нам пришлось вынести с ней на Востоке!

В платье, затканном золотом, с золотой диадемой на волосах, моя индианка выглядела восхитительно и всем своим видом походила на принцессу из сказки. Мирины зрачки сливались с черным бархатом ее глаз.