Александр Арсаньев: Рождественский подарок

– И все равно, – настаивал японец, – сдается мне, что здесь не обошлось без нашего благодетеля! – он усмехнулся.

Я пропустил его иронию мимо ушей, в конце концов, именно участие Ивана Сергеевича Кутузова и позволяло нам вести безбедное и, я бы даже сказал, блистательное существование.

После ужина я поднялся в свой кабинет, который располагался справа по коридору окнами в сад. Он представлял из себя небольшую комнату, выстроенную в готическом стиле, со сводчатым потолком и единственным витражным стеклом. Под стрельчатыми сводами этой кельи мерцал единственный миниатюрный фонарик, блики от которого ложились на стены, обитые нежно-розовым шелком.

Эту ночь я провел именно здесь, в ожидании визита моего мастера, который обычно входил через тайную дверь, скрытую с глаз темно-коричневым гобеленом. Однако Иван Сергеевич моих ожиданий не оправдал, и мне оставалось только гадать, что же нас ждет в имении Николая Николаевича Титова…

К вечеру следующего дня мы прибыли по месту своего назначения. Наши цуги, – упряжки, в которой лошади шли парами одна за другой, – остановились прямо у парадного входа в усадьбу. Освещенный подъезд предваряли темные ели, дремавшие в кружеве инея, застывшего на тяжелых ветвях прозрачными каплями серебра.

– Как красиво! – восхищенно проговорила впечатлительная индианка. От непогоды ее защищала длинная темно-лиловая тальма с пелериной и бобровая черная шапочка. На пальце поблескивал перстень с рубином – рождественский подарок Кинрю.

Японец не удержался и одарил нас всех накануне поездки.

Лично мне он преподнес изящную часовую цепочку. Я же, в свою очередь, торжественно вручил ему исключительно модный галстук. Кинрю европейскую одежду не особенно уважал, но сделал вид, что доволен, соответственно случаю.

Мира получила от меня в подарок браслет из яшмы, который тут же спрятала в свой ларец с драгоценностями.

Не успели мы выбраться из кареты, как здесь же остановился еще один дорожный дормез.

– Гости съезжаются, – глубокомысленно заметил Кинрю, вдыхая подвижными ноздрями аромат заснеженной хвои. – Русская зима! – проговорил он, потягиваясь.

Я внимательнейшим образом рассмотрел карету со вновь прибывшими и заключил, что она из себя ничего особенного не представляла. Я пообещал себе ничего из вида не упускать. В конце концов, мне ведь так до сих пор и не было понятно, зачем меня пригласили погостить у князя Титова.

Из дормеза выскользнула женщина лет тридцати и тут же нырнула в сугроб. Тогда ей на помощь бросился кучер.

– Барыня, да что же вы! Да как же!.. – причитал он, вызволяя ее из снежного плена.

По ее внешнему виду я заключил, что в самом ближайшем будущем нам предстоит, по-видимому, познакомиться с англичанкой.

Женщине наконец удалось выбраться из сугроба и встать на ноги.

– Спасибо, – коротко поблагодарила она по-русски с заметным акцентом. И я только лишний раз убедился в том, что моя догадка относительно ее происхождения, кажется, справедлива.

– А особа-то – оригиналка, – сострил Кинрю.

– Не вижу ничего смешного! – возмутилась сердобольная индианка и передернула плечами под тальмой.

Женщина была одета в зимнее бархатное пальто, пошитое на английский манер: с короткой талией и длинным, закругленным спереди поясом, заложенным складками и отделанным вдоль нижнего края плотными кружевами небесно-голубого оттенка.

Она комкала в руках меховую муфту и то и дело поправляла маленький зимний капор на голове. Всеми силами женщина старалась побороть охватившее ее смущение. От внимания англичанки не ускользнуло, что у подъезда остановилась наша карета, и что какой-то незнакомый господин со странным разрезом глаз рассматривает ее из окна.

– Кинрю! – одернул я своего «Золотого дракона». – Барышне и так довольно неловко!

– Интересно, кто она, – не скрывая своего любопытства, протянул японец.

– Скоро познакомимся, – заверил я.

Англичанка скрылась в дормезе, но через несколько секунд снова выпорхнула из него и велела кучеру вынести наружу ее багаж. Потом она помогла выбраться из дормеза мальчику лет пяти.

– Сашенька! Быстрее! – приказала она. – Нас уже заждались! – взволнованно воскликнула англичанка.

– Гувернантка, наверное, – высказал я свое предположение.

– Настенька! – в этот раз англичанка обращалась к такой же маленькой девочке. – Я вас умоляю, поторопитесь!

Наконец-то и дети выбралась из дормеза и стали бросать друг в друга снежками.