Александр Арсаньев - Третье дело Карозиных

То, что супруга поехала в собственном экипаже, с одной стороны, даже успокаивало – не дай Бог что, конечно, но все-таки с ней был Степан, карозинский кучер. С другой стороны, если уж она собиралась провести у Васильевой весь день, то могла бы и отпустить Степана до этого часа.

Между тем пролетка доехала до Петровских ворот, а потом уж и свернула в Каретный ряд. А когда выехали наконец в Средний Каретный, то Никита Сергеевич чрезвычайно огорчился, надеясь еще, что у классического трехэтажного особняка Васильевой он таки увидит собственный экипаж. Однако улица была совершенно пуста – нигде ни одной коляски. С тяжелым сердцем Карозин расплатился и велел извозчику ждать, не намереваясь проводить в этом доме более десяти минут. Он поднялся на крыльцо, позвонил в дверь. Ему открыл высокий чопорный старикан с пушистыми седыми бакенбардами которые, несомненно, составляли его гордость, одетый в темно-зеленую ливрею.

– Слуаю-с, – чуть поклонившись проговорил он.

– Дома ли хозяйка? – поинтересовался Карозин, еле сдерживаясь от закипавшего в нем раздражения на Васильеву, на этого старикана, на сам пустынный переулок.

– Дома-с, – сдержанно ответил старик-слуга и прищурившись, внимательно рассматривал Карозина. – Как прикажете доложить-с?

– Профессор Карозин, – вымолвил Никита Сергеевич.

– Проходите в переднюю-с, – как бы нехотя пригласил слуга, и когда Карозин ступил в дом, он прикрыл за ним дверь и, бросив через плечо:

– Одну минуту-с, доложу, – прошел в комнату под лестницей.

Оттуда послышался вскоре его размеренный глухой голос, а потом и удивленные нотки хозяйки дома. Никита Сергеевич садиться не стал, только снял шляпу. Ему было настолько неприятно здесь находиться, что казалось даже, будто он задыхается в атмосфере этого столь неприятного ему дома.

Через пару минут появился все тот же старикан, ставший за это незначительное время будто еще важнее и еще надутее, и, смерив Карозина неприязненным взглядом, скривив мясистые губы, промолвил:

– Прошу-с, Анна Антоновна вас примут-с.

Карозина это взбесило до чрезвычайности и удержался он от вспышки вовсе неуместного гнева только потому, что глубоко вздохнул и пока шел вслед за лакеем, считал мысленно. Досчитать ему успелось до двенадцати, когда дубовая дверь перед ним раскрылась и он ступил на темно-бордовый ковер. Комната, где приняла его Васильева, была библиотекой и кабинетом. В этой комнате Катенька столько раз сиживала за чаем и приятной беседой. Карозин посмотрел на хозяйку, расположившуюся на кожаном диване и взирающую сейчас на него с видом заинтересованным, но и оскорбительным одновременно. «Уж эта мне сейчас все припомнит, – подумалось Карозину. – Все мои шпильки». И он сдержанно поклонился, пройдя в кабинет, но не собираясь даже целовать ей ручку, хотя она, видимо, и приготовилась к этому.

– Вечер добрый, – заговорил он, стараясь держаться спокойно и ровно, а главное, независимо. – Простите, что побеспокоил.

– Здравствуйте, здравствуйте, Никита Сергеевич, – расцвела в, как ему показалось, деланной улыбке Васильева. – Большая честь для меня принимать вас. Вы ведь ни разу у меня не бывали. Как вам моя библиотека? – и она улыбнулась еще шире.

«На кой черт мне твоя библиотека! – злобно подумал Карозин. – Сама ведь знаешь, зачем я у тебя, старая ведьма!» – выругался он про себя, испытывая сейчас к Анне Антоновне такую брезгливость и неприязненность, будто видел огромного паука. Однако вслух он сказал, даже не взглянув на книжные полки:

– По-моему, чрезвычайно интересная, – и растянул губы в улыбке. – Однако где моя супруга?

– О, так вы за Катенькой? – вскинула подрисованные брови Анна Антоновна, изображая такое удивление, будто на самом деле полагала, что он может к ней приехать просто так, или по какому-то другому делу. – Так вы опоздали. Она уехала. Была у меня, была, конечно, – и она томно полуприкрыла глаза, отчего Карозина чуть не передернуло.

Что это, она пытается с ним флиртовать? Экая мерзость!

– И давно она уехала? – спросил Карозин, стараясь преодолеть свое отвращение.

– Давненько уже, – слащаво улыбнулась Васильева. – Да и была-то она у меня недолго.

– Что ж, прошу еще раз прощения за беспокойство, – поклонился Карозин и уже собрался было уходить, как она его окликнула:

– Никита Сергеевич, – он обернулся. – Вы слышали что-нибудь о том, что случилось?

Карозин прищурился и посмотрел на Анну Антоновну внимательней: