Филиппа Морган - Чосер и чертог славы

Заночевали они на постоялом дворе в мрачном местечке неподалеку от Чатема. [8] Чатем — городок в английском графстве Кент. А с утра лета словно и не бывало. С реки дул ледяной ветер, нагоняя серые тучи, стало темно, будто вечером. За постой взяли недорого.

Они мало общались между собой, и все-таки Чосер узнал кое-что еще о своих компаньонах. Алан Одли оказался сыном дальнего родича покойной жены Джона Гонта, Бланки, [9] Бланка (Blanche), наследница герцога Ланкастерского, была кузиной Джона Гонта. Он женился на ней в 1359 г. В 1362 г. после смерти тестя Джон Гонт получил титул герцога и стал одним из богатейших магнатов Англии. а Нед Кэтон, по всей видимости, был плодом беззаконной страсти, а оба его родителя уже умерли (тут Чосер припомнил придворные сплетни об Анне Кэтон, белокурой красавице). Поверхностные наблюдения не выявили ничего необычного в его спутниках.

Так продолжалось до следующей ночной стоянки, где спутники Джеффри угодили в историю из тех, какие нередко случаются с юнцами их лет.

Дороги были неплохие, и они уже ко второму вечеру добрались до Кентербери. [10] Город Кентербери в графстве Кент издавна был местом массового паломничества к гробнице святого Фомы Бекета. Путешественники, отправляющиеся ко гробу святого, изображены Джеффри Чосером в знаменитых «Кентерберийских рассказах». Чосер решил остановиться в гостинице на краю города, а не в одном из куда более приличных на вид заведений неподалеку от кафедрального собора, так как не хотел оказаться в скоплении паломников, чтобы не давать повода своим излишне болтливым компаньонам распускать языки среди доброй шатии-братии, как уже было однажды. В общем, Джеффри остановил свой выбор на гостинице «Феникс». Она представляла собой обветшалое строение, словно провисшее между соседними зданиями, и напоминала ослабевшего пьяницу, которого с обеих сторон подпирали более выносливые собутыльники. Алан Одли и Нед Кэтон сморщили носы, увидев, в каких условиях им придется ночевать. Свернув с улицы, Чосер осмотрелся. Его преследовало гнетущее ощущение без всяких видимых причин. На улице попадались то пара пеших, то верховых. Никто, казалось, не обращает на них никакого внимания.

Владельцем гостиницы назвался Сэмпсон, лысый, с мягкими вкрадчивыми манерами. У него был огромный живот — или, следовало бы сказать, он сам казался частью своего живота — который, казалось, влек хозяина вперед подобно надутым корабельным парусам. Они обговорили условия (одна комната, но само собой разумеется, с двумя кроватями), обменялись вежливыми улыбками и завершили дело, к общему удовлетворению. Джеффри уже надеялся, что Сэмпсон наконец оставит их в покое, но тот все медлил, ходил вокруг да около и все-таки не удержался:

— Могу ли я спросить, с какой целью вы к нам пожаловали? Хотите поклониться гробнице святого Фомы? [11] Имеется в виду святой Фома (Томас) Бекет (1118–1170) — архиепископ, убитый по приказу короля Генриха II. В 1173 г. причислен к лику святых.

— Именно так.

— Тогда лучше вам встать пораньше, чтобы попасть к святому Фоме.

— Мы с друзьями собираемся отправиться рано утром.

— Пока там не собралась толпа, да. И вы, конечно, захотите сделать пожертвование у гробницы, сэр? Может быть, вы направляетесь куда-то еще, куда-нибудь в дальние страны? Тогда я буду молить святого Фому благословить вас до отъезда.

Если хозяин гостиницы решил, что они собираются посетить могилу святого, то пусть так и думает. Тем не менее их седельные сумки были слишком велики и тяжелы для короткого путешествия из Лондона до Кентербери и обратно. При хорошей погоде Кентербери служил последней ночевкой на Дуврской дороге. Хозяин не мог не обратить внимания на размер сумок, когда отводил лошадей в конюшню. Всякий хозяин гостиницы любопытен, имеет наметанный глаз и не упустит подобных деталей. Однако любопытству этого толстяка не суждено было получить удовлетворение.

— Возможно, мы отправимся и дальше, — ответил Джеффри Чосер. — Но послушайте, господин Сэмпсон, будет лучше, если мы займемся своим делом, а вы своим.

— Конечно, сэр.

У лысого Сэмпсона имелась жена, еще более объемистая. Была и дочь — по размерам, надо полагать, не уступавшая отцу и матери.

— Вы видели ее, господин Чосер? — поинтересовался тем же вечером Алан Одли. — Я имею в виду дочку нашего хозяина, как его бишь… Симпсона?

— Его зовут Сэмпсон. Нет, я ее не видел, — ответил Джеффри.