Филиппа Морган - Чосер и чертог славы

— Что привело вас в Кале, сэр?

— Дела, — ответил Губерт.

— А-а, дела. У всех здесь дела. Так все говорят. Случайно, не по закупкам вина?

Губерт пожал плечами, но в ответ промолчал.

— Это удобная отговорка: винная торговля.

— Пожалуй.

— Не вдаваясь в детали, скажу, что я участвую в важном дельце, — заговорщицки заявил его новый приятель, ковыряя в носу.

— Вы? — делано удивился Губерт.

— Тише, тише, — зашипел Роджер.

— Тогда я не стану вас ни о чем расспрашивать. Кстати, меня зовут Губерт.

— И я не скажу вам… Губерт. Если по-честному, то не могу сказать. Я из тех, кто вечно в тени.

— То есть на посылках, — понимающе посочувствовал Губерт, одарив собеседника лучезарной улыбкой.

— Мальчиком на побегушках. То им подыщи комнаты, то места на корабль. Одно слово — господа из Лондона!

— А что за корабль?

— Они изволят плыть на «Арверагусе».

— О, я его знаю. Это тот, что направляется в Кадис?

— В Бордо, мой друг. Отплывает завтра поутру.

— И где же остановились эти господа из Лондона?

— Вам-то зачем знать? — удивился Роджер Холли. Его большие глаза при этом сузились до щелочки. Губерт понял, что его собеседник не столь пьян, как казался.

— Зачем мне знать? Да за тем, что они, эти господа из Лондона, наверняка устроились с удобствами. Может, после них я смогу снять ту комнату. Я тоже из Лондона. Большой, переполненный город. Порой хочется бежать от толпы…

Последние слова Губерта повисли в воздухе. Он с удовлетворением наблюдал за тем, как его собеседник застыл с пивной кружкой в руке, не донеся ее до рта. Роджер Холли повернулся к сидящему рядом человеку и уставился на него в упор. Проглотив слюну — от его незнакомого собеседника не укрылось, как на горле нервно дернулся кадык, — он наконец вымолвил заветный пароль:

— … и держаться праведности. Отчего вы не открылись раньше?

— Хотел проверить. Посмотреть, сколько вы успеете выболтать без побуждения.

— Я ничего не выболтал. Только сказал название корабля.

— Так и есть, Роджер Холли. Можете собой гордиться. Я пошлю о вас благоприятный отзыв.

— Значит, вы заодно с этим Джеффри Чосером и его товарищами?

— Не столько с ними, сколько держу их под наблюдением. Хотя они об этом не догадываются. По приказу с той стороны. Вы меня понимаете?

— О, приказы с той стороны моря — это единственное, что я хорошо пониманию, — откликнуться Роджер.

— Но мне нужно выяснить, где они остановились.

— Если вы держите их под наблюдением, Губерт, то почему не знаете, где они?

— Потому, Роджер, что я упустил их из виду в толпе на пристани, — терпеливо разъяснил Губерт с улыбкой, про себя же отметив, что он первый раз сказал правду за все то время, что они просидели в «Золотой рюмке». Случилось это еще и потому, что Холли в последний момент насторожился. Возможно, он совершил ошибку, назвав пароль. Он отхлебнул пива, взвешивая, стоило ли выкладывать незнакомцу, где остановились Чосер с друзьями. А незнакомец покосился на его дернувшийся кадык: если оставаться в Кале, то придется принять предупредительные меры и против господина Холли. Впрочем, после всего услышанного незнакомец планировал отбыть из города еще до рассвета.

Роджер поставил кружку на стол и сказал:

— Вам знакомо название «Пятиногий баран»?

— Кажется, да.

— Вы найдете заведение по вывеске. Это довольно странная вывеска, надо сказать.

— Опишите мне ее, Роджер.

Спустя примерно полчаса Губерт стоял под той самой вывеской. Пятиногого барана на вывеске различить было трудно. В быстро сгущавшихся сумерках на поскрипывавшей доске проглядывалось лишь бледное пятно. Незнакомец вжался в углубление дверного проема на другой стороне улицы. Улица была пустой и до того узкой, что при желании можно дотянуться вытянутой рукой до противоположной стены. Колокол возвестил о наступлении комендантского часа. Застань его кто-нибудь за разглядыванием вывески, пришлось бы отвечать на неприятные вопросы. А так его никто не обнаружит. Вообще-то Губерт не церемонился со стражей, в каком бы городе он ни находился.

Среди прочего он выведал, что Чосера с товарищами поместили на первом этаже в комнате, окнами выходившей во двор. Задавать Холли слишком много вопросов он поостерегся. Тот всю дорогу разрывался между двумя чувствами: неподдельным желанием услужить и глупой, простодушной подозрительностью. Прежде чем оставить его одного блаженствовать в «Золотой рюмке», незнакомец велел ему молчать, сообщив, что от этого зависят людские жизни. Имея в виду в первую очередь жизнь самого Холли. Это была удача — натолкнулся на господина Холли, ведь к тому времени он в самом деле потерял след Чосера и других его спутников в уличной толпе. Рано или поздно он все равно бы их нашел, но задача значительно облегчилась, когда он снова нашел того маленького человечка, который разговаривал с Чосером в гавани.