Эрик Ларсон - Дьявол в Белом городе. История серийного маньяка Холмса

В один из таких вечеров Бернэм провел экскурсию по выставке для группы, разместившейся на борту корабля с электроприводом, группы, в которой была Дора, вдова Джона Рута, и несколько иностранных эмиссаров. Бернэму очень нравилось сопровождать друзей и влиятельных чиновников в прогулках по выставке, но он всегда стремился организовать путешествия так, чтобы его друзья видели выставку такой, какой она должна быть в его понимании, со зданиями, предстающими перед зрителями в определенной перспективе и в определенном порядке – словно он все еще находился в своей библиотеке и показывал им архитектурные проекты, а не реально существующие постройки. Он старался внушить свое эстетическое восприятие всем посетителям выставки, настоятельно убеждая весь первый год планирования, что число входов в него должно быть сокращено до нескольких. Эти входы должны располагаться так, чтобы люди, входившие в парк, выходили на Суд Чести либо через большой портал на железнодорожном вокзале на западной стороне парка, либо через вход с пристани на восточной стороне парка. Ему удавалось создать сильное и убедительное первое впечатление, что свидетельствовало не только о его умении привлечь внимание и произвести эффект, но демонстрировало слушателям и собеседникам сидящего в нем эстетического деспота. Однако своей цели он не добился. Члены совета директоров настаивали на многочисленных воротах, а железнодорожники отказались переориентировать связанные с выставкой перевозки и направить их в одну точку. Но Бернэм так и не сдался. На протяжении всего времени работы выставки он говорил: «Мы настаиваем на том, чтобы наши собственные гости, мнение которых для нас особенно важно, придя на выставку, первым делом увидели грандиозный Суд Чести».

Корабль с электрическим двигателем, на борту которого находились Бернэм, Дора Рут и важные иностранные гости, бесшумно бороздил воды лагуны и отражение Белого города на ее поверхности. Лучи закатного солнца золотили террасы на восточном берегу, а западный берег был накрыт темной голубой тенью. Женщины в темно-красных и зеленовато-голубых платьях медленно шли вдоль набережных. Над водой плыли приглушенные голоса, на их фоне то и дело вспыхивали раскаты веселого хохота, походившие на звон насыпаемых в бокал кусочков льда.

На следующий день, которому, конечно, предшествовала трудная ночь, Дора Рут написала Бернэму, желая поблагодарить за это путешествие по парку и попытаться передать ему сложные чувства, нахлынувшие на нее при этом.

«Тот час, который мы провели в лагуне, наилучшим образом завершил этот восхитительный день, – писала она. – Признаюсь вам, я опасалась, что мы надолго задержимся на воде, а нашим иностранным друзьям требуются более живые и насыщенные развлечения. Что касается меня, то я готова сколь угодно долго путешествовать по этой сказочной стране сбывшихся грез». То, что она видела, породило в ее душе противоречивые чувства. «Меня охватила безграничная печаль, – писала Дора, – но одновременно она возбуждала во мне желание перенестись немедленно в лес или в горы – туда, где душа обретет умиротворение и покой. Я так много хочу сказать вам о вашей работе в последние два года – ведь именно тогда вы блестяще воплотили в реальность ту красоту, которую видел Джон своим мысленным взором, но я не могу полностью довериться своим словам. Ведь это так много для меня значит; надеюсь, вы поймете все без слов. В течение стольких лет его мечты и стремления были также и моими, и, несмотря на все мои усилия, прежние интересы продолжают жить в моем сознании. Я сообщила вам это и сразу почувствовала облегчение. Надеюсь, вы меня поймете».

По вечерам выставка выглядела чарующей, а по ночам просто восхитительной. Лампы, окаймлявшие каждое здание и освещавшие каждую дорогу, демонстрировали невиданные до того времени возможности электрического освещения и показывали пример широкомасштабного использования переменного тока. Сама выставка потребляла втрое больше электрической энергии, чем весь город Чикаго. Это тоже было крупным техническим достижением, но самое большое впечатление на посетителей производила необыкновенная красота, создаваемая столь большим числом ламп, размещенных в одном месте и загоравшихся одновременно. Каждый павильон, в том числе и «Изготовление продукции. Основы научных знаний», был очерчен по контуру и по линиям основных архитектурных элементов гирляндами белых ламп. Гигантские прожектора – самые большие в мире на тот момент и видимые, как говорили, с расстояния в шестьдесят миль – были смонтированы на крыше этого павильона и заливали светом окружающие его участки земли и расположенные по соседству строения. Разноцветные лампы освещали струи воды фонтана Макмонниса, которые насосы выбрасывали на высоту в сто футов.