Оливер Пёцш - Дочь палача и Совет двенадцати

– А, это ты, – проговорила она. – Не думала, что ты вернешься так быстро… Ну как, разыскали Магдалену? – Она выглянула за дверь. – Где же Якоб с Георгом?

– Они скоро придут, – ответил Симон и зябко потер ладони. – Можно мне войти?

Вальбурга посмотрела на него растерянно, потом рассмеялась.

– А, ну конечно! Как глупо… Ты, должно быть, здорово замерз.

Она провела его в комнату. В углу стояла колыбелька. Симон бросился к ней и с облегчением убедился, что София мирно спит.

– Чудесная девочка, – Вальбурга встала рядом и с нежностью посмотрела на малютку. – Как лучик солнца в эти холодные дни. Я так рада, что могу понянчиться с ней… – Она вдруг опечалилась. – Мне, к сожалению, такого счастья не выпало.

– Вальбурга, где твой муж? – неожиданно спросил Симон.

Женщина склонилась над Софией и задумчиво погладила ее по щеке.

– Он снова отправился к этому капитану. Хотел вроде бы еще о чем-то спросить. Скоро должен вернуться.

– А Петер и Пауль? Барбара? – Симон схватил ее за руку. – А что с Евой?

– Ева крепко спит – как София. Что же до остальных… – Вальбурга высвободилась и села за стол. – Я не знаю. Такая… – она чуть помедлила, – странная ночь, да? – Тут женщина снова вскочила. – Ты, наверное, проголодался? Сейчас согрею суп…

– Не нужен мне суп, Вальбурга. Мне нужны ответы. – Фронвизер мягко усадил ее на место и сел рядом. – У меня куча вопросов.

Хозяйка взглянула на него без всякого выражения, смахнула прядь со лба и провела языком по пересохшим губам.

– О чем ты?

– Ну, я все думаю, действительно ли Ева говорила насчет Магдалены, – ответил Симон. – Мне показалось, что она была без сознания и не могла говорить.

Вальбурга мягко улыбнулась.

– Я же сказала, она очнулась лишь на мгновение. А потом снова потеряла сознание.

– Ну, к сожалению, на карнавале мы Магдалену не нашли. И вообще я сомневаюсь, что она была там. Возможно, она до сих пор на мануфактуре. Зато в Нимфенбурге я встретил кое-кого другого… Почтенного доктора Гайгера. Помнишь, я рассказывал, как виделся с ним в сумасшедшем доме? Про старую Траудель, которая несла всякий бред…

Вальбурга нахмурилась.

– Про ту сумасшедшую? Ты ведь говорил, что она сумасшедшая.

– Да, она сумасшедшая. Но не настолько, чтобы забыть все на свете. Она говорила, что знает, кто все эти годы убивал девушек. И обещала, что никому об этом не расскажет. Вот я и думаю, кому она могла дать такое обещание…

Вальбурга рассмеялась.

– Может, самому дьяволу?

– Нет. Скорее всего, тому, кто сидел вместе с ней в этом сумасшедшем доме. Но, в отличие от нее, вышел оттуда. Может, у него были связи, а может, его посчитали здоровым… Думаю, этот кто-то открылся Траудель. – Симон наблюдал за Вальбургой. – Знаешь, что она кричала, когда мы пытались ее успокоить? Она кричала: это все из-за вас, это вы виноваты! И так без конца. Думаю, теперь я понял, кого она имела в виду.

– Да ну? – Вальбурга снова провела языком по губам. – И кого же?

– Нас, мужчин, – ответил Симон и выдержал паузу. – Кроме Траудель, в комнате были только мужчины. Доктор Гайгер, санитар и я… Мужчины виновны во всех бедах. Разве не так? Не это ли ты говорила Траудель более двадцати лет назад?

Вальбурга молчала, и Фронвизер продолжил:

– Это ты была в сумасшедшем доме. Доктор Гайгер сказал мне. Санитар говорил, что они записывают каждый случай, а записи хранят в архиве. Вот я и спросил об этом Гайгера. Из кратких заметок выяснилось, что тебя доставили к ним. Это было после смерти ребенка. Когда он умер, сразу после рождения, тебя охватило отчаяние. Муж уже не знал, чем тебе помочь, и отвел тебя в лечебницу. Его имя тоже значится в документах… – Симон задумчиво покачал головой. – И я думаю, почему он ничего не сказал нам? Потому что ему неприятно говорить об этом или он о чем-то догадывается?

– Маленькая Моника, – неожиданно проговорила Вальбурга и уставилась в пустоту. – Мони. Мы уже придумали имя для нее. Девочку даже не крестили. Надеюсь, ей недолго придется гореть в аду…

– Когда я узнал, что ты была вместе с Траудель в лечебнице, мне вспомнились некоторые детали, – сказал лекарь. – Я долго думал, как связаны между собой все эти убийства. Это были молодые девицы, и у каждой был при себе амулет. Мы долгое время полагали, что это Дева Мария. – Он вынул медальон, найденный у Евы. – Только теперь я вспомнил, где видел этот образ. У нас, в базилике Альтенштадта, среди четырнадцати чудотворцев. Это не Мария, а святая Маргарита, покровительница беременных и рожениц.