Оливер Пёцш - Дочь палача и Совет двенадцати

– В следующий раз берите вместо золотых яблок серебряные бацены! – выкрикнул кто-то из толпы. – Они не такие тяжелые. И с каждым днем все легчают!

Люди засмеялись. Барбара вопросительно посмотрела на Валентина.

– В городе, видно, завелась шайка фальшивомонетчиков, – скрипач пожал плечами. – Из хороших серебряных монет они делают несколько плохих и разживаются на этом. Торговцы жалуются, что этих монет становится все больше… – Он вздохнул. – Я был бы рад единственному бацену в кармане, пусть даже фальшивому! Но нашему брату достаются в лучшем случае ржавые крейцеры.

Барбара улыбнулась.

– Тебе, по крайней мере, не приходится рубить головы, как моему отцу. С тобой люди пускаются в пляс.

– Ну, с твоим отцом они тоже пляшут. Только на виселице.

Валентин состроил страшную гримасу. Барбара поежилась и отвернулась. Скрипач взял ее за руку.

– Прости. Так уж определил Господь, ничего тут не поделаешь. Мне он вручил скрипку, твоему отцу – меч.

– Выходит, мы не можем идти собственным путем? – с горечью спросила Барбара.

– Ну, можно попытаться, – ответил Валентин после некоторых раздумий. – Думаю, Господь делает это из добрых побуждений. Иногда он указывает нам иной путь, но это не значит, что в конце его нас ждет счастье. Это мы должны выяснить сами. Я, например, ни за какие деньги не поменялся бы местами с королем или кайзером, – он ухмыльнулся. – Что толку мне от моего золота, если я в конце концов вынужден жениться на принцессе, безобразной, словно жаба, только потому, что это пойдет на пользу стране? Или на собственной племяннице, как наш почтенный кайзер Леопольд…

– Нам порой тоже приходится жениться только потому, что так решили родители, какой-нибудь фогт или герцог, – мрачно возразила Барбара.

– Ты права. Но так хоть головы не летят.

Валентин показал на сцену, где артисты поставили деревянный ящик, служивший кукольным театром. Они показали печальную историю какого-то английского короля, которого обвинили в преступлении и приговорили к смерти. Маленький кукольный палач в маске взмахнул мечом, и деревянная голова под смех публики покатилась по полу.

Барбара подумала о Конраде Неере, за которого должна была выйти замуж. Как объяснить отцу, что она не сможет выйти за него никогда? Хотя бы потому, что она ему не доверяла…

«И потому что ты любишь другого, – подумала Барбара. – Признайся, наконец».

Ну, может, Георг уже выяснил что-нибудь насчет Неера и его странного поведения накануне. Но кто сказал, что она может доверять Валентину? До сих пор мужчины только обманывали и разочаровывали ее. Включая того артиста в Шонгау – он тоже поначалу заставлял ее смеяться.

Как и Валентин…

Что, если и он в конце концов обманет ее? Барбара потрогала живот; внутри снова что-то шевельнулось, словно там поселилось какое-то существо.

Как я вообще могу кому-то доверять?

Люди вокруг хохотали и аплодировали. У Барбары вдруг покатились по щекам слезы. Валентин взял ее руки в свои и посмотрел на нее с тревогой.

– Барбара, что с тобой? Я ведь вижу, ты что-то недоговариваешь.

Ей вспомнилось, что накануне вечером Георг спрашивал ее о том же. Она ничего не сказала ему про Валентина, поскольку знала, что брат лишь попытается образумить ее. И не исключено, что он обо всем рассказал бы отцу. Отцу, который делал все, чтобы выдать ее за состоятельного палача, а не за какого-то неимущего музыканта.

Краем глаз Барбара заметила, что некоторые из зрителей поглядывают на них. Возможно, потому, что она плакала, тогда как все вокруг смеялись. Но, возможно, причина была в другом. Дом палача находился не так уж далеко. В городе наверняка ходили слухи о том, что Михаэль Дайблер приютил у себя странных гостей. Если отец узнает о ее встрече с Валентином, то придет в бешенство.

«Кому я еще могу доверять? – снова подумала Барбара. – Валентину?»

– Я… я не могу говорить об этом, – проговорила она вполголоса. – Во всяком случае, не здесь.

Музыкант задумался на мгновение, а потом подмигнул ей.

– Я знаю одно место, где нам никто не помешает. Тебе понравится, обещаю.

Он взял ее за руку и повел прочь от шумной толпы и недоверчивых взглядов. Барбара отметила с горечью, как легко ей следовать за ним.

– Ван Уффеле? Что за странное имя? Как будто из какой-нибудь южной страны… Уф, уф, уф!

Зеппи стал приплясывать, как обезьяна на ярмарке, и ребята засмеялись. Даже Петер не смог сдержать усмешки.