Оливер Пёцш - Дочь палача и Совет двенадцати

– Но потом Маркус отдал Артура кому-то другому, – проговорил Петер, испытывая дурное предчувствие. – И тот оказался не таким заботливым.

Амалия кивнула.

– Этот мерзавец иногда ворует собак у знатных горожан и перепродает. Так рассказывал Маркус. Он, наверное, надеялся, что так Артур найдет новый дом. Только вот я боюсь, что этот мерзкий тип просто избавится от него. Кому понравится, если собака будет без конца выть? Он, наверное, прибьет ее, если уже не прибил. Ему ничего не стоит. Это жуткий человек.

– И как зовут этого жуткого человека? – спросил Петер.

Амалия назвала ему имя.

Артист жонглировал тремя золотыми яблоками и насвистывал при этом задорную солдатскую песенку.

На голове у него был облезлый парик, который выглядел так, будто птицы высиживали в нем птенцов. Поверх парика была нахлобучена деревянная корона. Мантией служил рваный плащ, который едва ли защищал от холода. Юный жонглер дрожал, но на губах его играла озорная улыбка. Барбара присмотрелась и только теперь заметила, что золотые яблоки тоже сделаны из дерева и покрашены.

– Посмотрите на кайзера Леопольда, как он играет со своими землями! – голосил бородатый мужчина с барабаном, стоявший рядом с жонглером на сцене. – Богемия, Венгрия, Германская империя! И с каждым годом их прибавляется. – Бородач ударил в барабан и сообщил громким басом: – Хорватия! Словения! И с Божьей помощью другие земли!

С каждым ударом кто-то подбрасывал жонглеру новые яблоки. Люди смеялись и хлопали. Потом бородач забарабанил мелкую дробь.

– Но что это! – воскликнул он театрально. – Смотрите! Приближаются грозные мусульмане!

Барбара затаила дыхание. На сцену вышел еще один артист, в турецком халате, вооруженный саблей.

Они с Валентином стояли в толпе перед Ангерским монастырем и следили за увлекательным представлением. Сначала артисты развлекали народ шутками и мусульманскими танцами: в тесных брюках и с бубенцами в руках танцоры, как дикие мавры, скакали по сцене. И теперь они показывали спектакль об опасностях, грозивших со стороны Османской империи. Свирепый турок взмахнул деревянной саблей и ударил жонглера. То покачнулся и едва не уронил шары. Зрители вскрикнули – и Барбара вместе с ними. Валентин улыбнулся и поспешил ее успокоить:

– Думаю, с Германией ничего не случится. Кайзер не испугается этого неуклюжего дервиша.

Барбара усмехнулась. Жонглеру действительно удалось удержать в воздухе все шары.

Утром Георг сообщил ей, что Магдалена осталась еще на одну ночь на мануфактуре, чтобы разузнать об убийствах. Барбара слушала и неуверенно кивала, хотя мысленно она снова была с Валентином. Утром они, как и договаривались, встретились возле Зендлингских ворот – и с тех пор гуляли по улицам, останавливаясь в каких-нибудь тавернах. И в конце концов пришли на эту площадь. Если б колокола Старого Петра не отмеряли ударами часы, Барбара давно потеряла бы счет времени. Но и так ей удалось на какое-то время отвлечься от своих дурных мыслей.

Молодая женщина давно не чувствовала себя так хорошо, как сейчас, в обществе Валентина. Вот и теперь она украдкой взглянула на него, и сердце ее обдало жаром. Золотистые волосы, веснушки, озорная улыбка… Барбара представила, как бы все сложилось, если б ее руки попросил не какой-нибудь палач, а Валентин. При этом она даже не знала, присмотрел ли он себе невесту. Ему скоро двадцать, наверняка он уже задумывался о женитьбе…

Правда, о себе музыкант рассказал не так уж много. Барбара знала лишь, что отец его умер два года назад. С ним жили две младшие сестры и мать. Всех троих он мог прокормить своей игрой. Валентин играл за деньги на свадьбах и похоронах, на крестинах, на ярмарках и вообще всюду, где возникала нужда в скрипаче. Он был не каким-то бродячим артистом, а городским музыкантом и имел разрешение зарабатывать на хлеб в пределах Мюнхена. Но по его поношенной, слишком тонкой одежде и худым скулам Барбара догадывалась, что дела у него шли неважно…

Вопреки неустанным наскокам мусульманина, жонглеру по-прежнему удавалось удержать в воздухе все шары. Но тут вновь раздалась барабанная дробь, и зрители затаили дыхание.

– Смотрите, как немецкий народ положит конец козням язычника! – громким голосом произнес барабанщик. – Узрите могущество кайзера!

Жонглер неожиданно опустил руки, и жесткие мячи градом посыпались на мусульманина. Тот взвыл, неразборчиво выругался и бросился наутек. Раздались аплодисменты и крики. Девочка в синем наряде стала обходить толпу с мешком в руках.