Валерио Манфреди - Башня одиночества

Несколько минут все было замечательно: ни холодно, ни жарко, не слышно мух с их оглушительным жужжанием, животные спокойно отдыхают. И мир, осиянный волшебным светом, безмолвно встречает чудесное возвращение нового дня.

В то утро он оказался не первым и не единственным. Вдали Жобер заметил падре Хогана, стоявшего на бархане в глубокой сосредоточенности. Какое-то время полковник наблюдал за ним, потом подошел ближе.

— Помолитесь и за меня, — попросил он. — Я уже много лет на это не способен.

— Что вы пытаетесь найти, полковник Жобер? — спросил падре Хоган не оборачиваясь.

— Путь.

— Путь куда?

— Не знаю. Пустыня — пограничное пространство бесконечности, бескрайняя земля, разделяющая населенный мир и первородный хаос. Быть может, в этом уединенном месте, охраняемом утратившими человеческий облик созданиями, стоят Геркулесовы Столпы застывшего и в то же время изменчивого океана, рождающего призраков и обманчивые миражи… А вы? О чем вы просите, когда молитесь, падре Хоган?

— Ни о чем. Я зову: «Авва, Отче!»

— И что он отвечает?

Падре Хоган мгновение колебался, потом обернулся и проговорил:

— Глас Божий — это как…

Но Жобер уже уходил, так же тихо, как и пришел.

Он вошел в свою комнату, чтобы забрать личные вещи, а когда садился в седло, офицер штаба принес ему депешу:

— Ее доставили несколько минут назад, полковник, из египетского порта на Красном море.

Жобер кивнул и взял у него депешу. Она гласила:

«Я нашел своего отца, и теперь мы направляемся в Калат-Халлаки. Сельзник на свободе и, вероятно, преследует нас.

Наконец-то! Все окончится там же, где и началось. Старый охотник возник из небытия и следовал по дороге, ведущей в Вади-Аддир и дальше, к Пескам призраков. А где он, там и Сельзник.

Они двинулись в путь вскоре после восхода солнца и взяли курс на юго-восток. Жобер скакал во главе колонны, падре Хоган — рядом с ним. Он никогда прежде не ездил верхом, и командующий выбрал для него спокойную лошадь, прежде использовавшуюся в обозе.

Позади шли два верблюда, груженные оборудованием падре Хогана, тщательно завернутым в двойной вощеный холст и запечатанным.

Жобер оглянулся, проверяя, все ли в порядке.

— Вы сказали, что внутри радио.

— Так и есть.

— А как вы собираетесь заряжать батареи?

— Система питания подключена к небольшому роторному мотору, который можно запустить силой ветра или вручную. В энергии не будет недостатка.

— Вероятно, когда мы доберемся до тех мест, нам предстоит кровавая схватка, вы подумали об этом? Вы тоже примете участие в битве, если придется, или будете просто смотреть, как другие убивают за вас?

— Я пришел не убивать, Жобер, а услышать послание и знаю, что это сопряжено с определенным риском. Я не трус и тем более не лицемер, если это вас интересует. Я понимаю, что человек, сделавший такой выбор, как вы, имеет длинную и мучительную историю за плечами, но не забывайте, что избравший такой путь, как я, тоже идет нелегкой дорогой, полной препятствий. Не пытайтесь испытать меня, полковник: я могу вас удивить.

Они шли целый день и весь следующий той самой дорогой, по которой возвращался Жобер. Зимняя жара была невыносима. Вечером третьего дня, пока солдаты разбивали лагерь, Жобер подошел к падре Хогану с топографической картой.

— Ваше радио может нам пригодиться, если, конечно, вы готовы помочь. Прежде чем двинуться в путь, я отправил телеграммы нашим информаторам и в гарнизоны, находящиеся у нас на пути. Филипп и Десмонд Гарреты идут в Калат-Халлаки, а Сельзник наверняка преследует их по пятам. Если нам удастся сообщить о его продвижении по одной из трех дорог, ведущих в ту сторону от Красного моря, возможно, мы загоним его в ловушку.

— Радио в вашем распоряжении, — сказал падре Хоган, — дайте мне только время открыть футляр. Я лично занимался упаковкой и должен вскрыть ее своими руками.

Вскоре радиоприемник был освобожден от своей оболочки и приведен в действие с помощью антенны, но полковник Жобер рассматривал ящик побольше, стоявший рядом, тщательно запечатанный и закрытый на стальные замки.

— А там что, преподобный? — спросил он с иронией. — Секретное оружие Святой Римской церкви?

— Там — мощный магнитный носитель, полковник, с определенной долей смелости его можно назвать памятью массы.

— Боюсь, я не понял.

— Теперь, когда мы уже приступили к выполнению нашей миссии, я могу открыть вам: мы давно засекли таинственный передатчик, который через двадцать пять дней, семнадцать часов и семь минут сосредоточит гигантский поток информации в строго определенной точке юго-восточной пустыни. Поскольку мы не знаем, какова будет скорость и доступность сигнала, то подготовили носитель, который теоретически должен запечатлеть его, чтобы позже позволить расшифровать.