Александр Афанасьев - Презумпция лжи

Афганистан, Кабул

29 сентября 1978 года

- Значит, говоришь – подслушивающее устройство… Опиши мне его.

– Квадратик такой черный, пять сантиметров на пять, примерно. Из него – проводок сантиметров десять. Прицеплено внизу и подальше от компрессора. Я зацепился тряпкой, когда пол протирал.

Варяжцев задумался…

– За холодильником, говоришь. Ты где этот холодильник взял?

– Выдали, как и всем другим. Вместе с квартирой.

– А квартиру не в первый день выдали, так?

– Почти в первый…

– Хорошо. Сделаем вот что. Сегодня уйдешь с работы на час пораньше, поедешь на базар. Машину оставишь подальше от базара, прогуляешься пешком до лавок – но пойдешь не к Мехмету, а к кому-нибудь другому. Перед этим покрутись на базаре, повыбирай. И купи что-нибудь. Потом покатайся часок по улицам и возвращайся домой. Там и увидимся…

– Хорошо.

– И еще. Глазко – который приехал из Москвы и с которым у тебя, как я понял, нормальные отношения – проводит опросы людей, хорошо знавших Михеева. Аккуратно выясни – что он узнал на этих опросах. Информация может быть очень важной.

– А может в официальном порядке…

– Не стоит… – устало сказал Варяжцев – потом поймешь почему…

На базаре было многолюдно, несмотря на рабочий день и рабочее время – афганцы вообще к дисциплине относились "постольку поскольку" и приучить их к работе "по часам" было сложно. Машину я оставил аж за три улицы, и пошел к рынку пешком, проталкиваясь через все более густеющую толпу. Истошные крики зазывал, еще боле громкий рев ослов – автомобиль в Афганистане прижился только в государственных структурах и в междугородних перевозках. Хазарейцы ( прим автора – малый народ, родственный китайцам ), тащащие на допотопных одноосных телегах такое количество товара, которое, как казалось – и не всякий автомобиль увезет. Шумящий, бурлящий, торгующийся восточный базар – и тут же рядом степенно сидящие на корточках около какого-нибудь дукана седобородые аксакалы, ведущие неспешные разговоры. Пару раз я нервно обернулся – будто проверяя, есть за мной слежка или нет – но ничего серьезного не увидел…

Купив зелени и пару лепешек, наскоро выпив чая, я пошел обратно к машине – и тут обнаружил, что кто-то разбил фару…

Дверь открывалась точно также, как и вчера, как и позавчера, как и всегда. Все-таки я несколько лет проработал следователем, кое-что в криминале понимал и знал, что если замок вскрывали – то бесследно это не проходит и после взлома ключ застревает в замке, замок не открывается или открывается с трудом – в общем надо быть бдительным и на такие моменты обращать внимание. Захлопнул дверь, прошел на кухню… и увидел Павла Степановича Варяжцева, мирно сидящего за кухонным столом и чего-то грызшего. Увидел и он меня – и сразу прижал палец к губам, требуя тишины…

Варяжцев поднялся, прошел в санузел, открыл оба крана – и поманил меня. Положив на стол покупки, я зашел в санузел. Вдвоем нам там было тесно, но дело не в этом – шум воды маскировал разговор…

– Говори тише – предупредил Варяжцев – хотя в ванной точно ничего нет, но все равно говори тише.

– Что? – спросил я

– Ничего хорошего. Кроме того "клопа" что на кухне – у тебя клоп еще и в гостиной, причем такой, который может запросто брать и спальню. На кухне отдельно стоит, потому что шумовой фон от холодильника сильно снижает возможности по прослушиванию. Но сами приборы, если учесть что мы не в Америке и сюда импортную технику не дают, современные.

– Чьи?

– Так тебе и написали чьи. Но дело не в этом. За тобой следили. Повели сразу от министерства и вели по всему базару. Две машины, бригада из пяти человек. Обе машины оснащены радиосвязью. И я эти машины знаю – обе принадлежат резидентуре КГБ.

Я пожал плечами – просто не знал, что говорить. В контракт с американскими агентами я не вступал, никакой секретной информации не выдавал, на измену родине не покушался – что от меня нужно было КГБ? Непонятно…

– Напрасно так спокойно на это реагируешь – сказал полковник – потому что ничего нормального в этом нет.

– Да я понимаю. Но я же не американский агент, в конце концов…

– Да я не про это. Во-первых, две машины и пять сотрудников – это намного больше, чем при штатной профилактике ( прим автора – используемый в разведке термин "профилактика" означает, что к каждому сотруднику, по очереди, на пару дней прикрепляют "хвост", то есть наружное наблюдение. Делается это для того, чтобы отследить, нет ли у сотрудника подозрительных контактов, не пытается ли он уйти от наблюдения, нет ли признаков готовящегося перехода к противнику и т.д. ). Обычно при штатной профилактике прикрепляют один экипаж НН, причем работу он делает спустя рукава, только чтобы отписаться. Если пять человек с двумя машинами на каждую профилактику бросать – вся работа встанет. А тут все делалось на совесть, они тебя и на рынке сопровождали, и скрытой камерой отсняли всех твоих контактеров. Во-вторых – они не имели никакого права за тобой следить. Есть закрытая инструкция, согласно которой если у КГБ появляется информация о том, что сотрудник ГРУ допускает подозрительные действия, возможно, готовится к переходу, имеет подозрительные контакты с установленными иностранными разведчиками – они обязаны немедленно передать эту информация во внутреннюю контрразведку ГРУ. И наоборот. Потому что иначе может получиться так, что сотрудник ГРУ, к примеру, контактирует с иностранными разведчиками, выполняя задание руководства, а его КГБ за это задержит, не имея представления о проводимой ГРУ операции. И операция будет сорвана, по глупости. Так вот и в твоем случае – они ведут твою разработку, не поставив нас в известность – а это серьезное должностное преступление.