Наталья Александрова - Тайна тринадцати апостолов

Не найдя ничего похожего, он обратился к пожилому мужчине, который бережно протирал куском замши старинную лютню.

— Простите, синьор, можно задать вам вопрос?

— Разумеется. — Мужчина выпрямился и выжидательно взглянул на Дмитрия.

— В этом музее огромная коллекция музыкальных инструментов, но одного я все же не смог найти.

— Ну, вы же понимаете — ни один музей не может собрать все инструменты мира! А что конкретно вы ищете? Струнный инструмент? Щипковый или смычковый?

— Вот такой. — Старыгин показал свой рисунок. — Я не знаю, как он называется, и надеялся найти его здесь.

— О! — Брови мужчины поднялись домиком, глаза заблестели. — Неудивительно, что вы ее не нашли!

— Ее? — переспросил Старыгин.

— Да, это цитра, причем очень редкий вариант — тосканская двадцатиструнная цитра, ее еще иногда называют цитрой Тассо, по имени великого итальянского поэта. Понятно, что вы ее не нашли…

— Что — ее нет в вашем музее?

— Ну, отчего же нет… другое дело, что она сейчас не выставлена на всеобщее обозрение. Она находится в моем кабинете, я занимаюсь ее реставрацией…

— Так вы — реставратор? Тогда мы с вами коллеги, только я реставрирую живопись, а вы — музыкальные инструменты. Меня зовут Дмитрий Старыгин, я работаю в Эрмитаже и приехал сюда из Петербурга по приглашению музея Коррер…

— Рад знакомству! А я — здешний смотритель, моя фамилия Гвадичелли…

— Синьор Томмазо Гвадичелли! Какая удача! Мне говорил о вас Маттео, руководитель ансамбля старинной музыки.

— Как же, как же! Славный человек и хороший музыкант. Он чувствует душу инструмента, на котором играет. И инструменты отвечают ему, раскрывая душу музыки. Так вы, наверное, хотите увидеть эту цитру? Кстати, если не секрет — где вы ее видели прежде? Ведь вы нарисовали ее с натуры?

— Не совсем. Я увидел этот инструмент на одной старинной картине… так что это — копия копии…

— На картине? — Музейный смотритель явно заинтересовался. — На какой картине? Дело в том, что мы собираем не только сами музыкальные инструменты, но и картины с их изображениями… — С этими словами доктор Гвадичелли указал рукой на картины, развешанные по стенам церкви. Только теперь Старыгин разглядел, что на всех этих картинах присутствуют музыкальные инструменты.

Здесь были музицирующие ангелы с голубыми крыльями, библейский царь-псалмопевец Давид с арфой в руках, Аполлон с кифарой, Пан с флейтой…

В одном из простенков он увидел современную картину, на которой был изображен скрипач с запрокинутым к небу, одухотворенным лицом. В нем Старыгин узнал знаменитого маэстро Иегуди Менухина. Рядом висел натюрморт с разобранной на части скрипкой, в котором Старыгин узнал работу Пикассо.

— Так на какой картине вы видели тосканскую цитру? — повторил свой вопрос доктор Гвадичелли.

— Это картина неизвестного итальянского художника шестнадцатого века, — ответил Старыгин уклончиво.

Он не хотел посвящать малознакомого человека в свои удивительные и опасные приключения.

— Интересно! — протянул смотритель. Видимо, он почувствовал, что Старыгин что-то недоговаривает, но не стал настаивать из деликатности. — Ну что ж, если хотите, я могу показать вам тосканскую цитру из нашей коллекции.

Он провел Старыгина в пристройку к церкви, где располагались служебные помещения музея, в частности — его собственный рабочий кабинет.

Старыгин почувствовал себя как дома, точнее — как в своем рабочем кабинете в Эрмитаже. В комнате доктора Гвадичелли царил такой же, как у него, рабочий беспорядок, здесь пахло лаком, воском и старым деревом, вдоль стен стояли стеллажи и шкафы с научной литературой, большую часть помещения занимал огромный рабочий стол, на котором были разложены детали музыкальных инструментов, находящихся в разной стадии реставрации.

И на самом видном месте лежал тот самый инструмент, из-за которого Старыгин пришел в этот музей, тот инструмент, который держал в руках персонаж «Тайной вечери».

— Вот она — тосканская цитра! — с гордостью произнес Гвадичелли. — Таких инструментов едва ли наберется пять во всем мире!

— Вы позволите? — Старыгин потянулся к инструменту.

— Только очень осторожно! — предупредил его хозяин кабинета. — Хотя что я говорю! Вы ведь реставратор, вы должны понимать, как следует обращаться с такими артефактами…

Старыгин бережно взял в руки бесценный инструмент и стал разглядывать его, поворачивая к свету разными сторонами.