Наталья Александрова - Тайна тринадцати апостолов

Как в семье портного, у которого Старыгин взял напрокат смокинг, триста лет передается искусство кройки и шитья — так в семье Анджелы передается искусство политической интриги, искусство отравителей, рецепт семейного яда…

С такими мыслями Старыгин вышел в бальный зал. Видимо, его мрачные мысли отчетливо проступили на лице, потому что встречные шарахались от него в испуге.

Старыгин хотел уже покинуть прием — и тут он лицом к лицу столкнулся с Анджелой Контарини.

Дмитрий попытался придать своему лицу обычное выражение — но это ему, должно быть, плохо удалось, потому что Анджела взглянула на него растерянно и испуганно:

— Что с вами, Дмитрий? На вас лица нет! Кажется, вы только что увидели привидение!

— Нет, я всего лишь взглянул в зеркало, — ответил он, попытавшись свести все к шутке, — простите меня, Анджела, я должен уйти. Что-то неважно себя чувствую, наверно, это от сырого климата. Камни источают такой холод… — Ему не понадобилось притворяться, в голосе прозвучал страх.

— Жаль, — Анджела прикоснулась к его руке, — после приема состоится ужин, я думала, мы пойдем туда вместе.

— Мне жаль, — он мягко, но настойчиво отвел ее руку, — я уж пойду.

«Еще не хватало с этой стервой рядом за столом сидеть, — подумал Старыгин, выходя на улицу, — подсыплет что-нибудь в еду или в вино, так и помрешь тут в чужом городе… Олух — надо же! А ведь зачем-то я тебе нужен, госпожа графиня…»

Ехали на квартиру подозреваемого, но надолго застряли в пробке, и тут пришел ответ из аэропорта. Было такое дело, некто Кузнецов Александр Викторович вылетел третьего дня в Париж.

— Вот как, — пробормотала Ленская, — стало быть, одни сутки тут промаялся, потом узнал, что сообщника убили, да и дал деру. Куда были билеты, туда и улетел, в Париж так в Париж, лишь бы отсюда подальше. Вот что, подбросьте меня в Управление, а сами езжайте по адресу, хотя вряд ли что-то там найдете…

— Тоска какая в пробках этих… — Сергей вздохнул и включил радио погромче.

У Ленской от громкой музыки звенело в ушах и голова начинала пульсировать тяжелой мучительной болью, но тут музыка кончилась и начались новости.

Новости были культурные. Концерт известного певца в Красноярске едва не сорвался из-за болезни исполнителя. Турне известного дирижера по городам Сибири. Спектакль совершенно неизвестного молодого режиссера завоевал «Золотую маску». Больше всего удивился сам режиссер. И последнее.

— Сегодня в Венецианском музее Коррер состоялось открытие выставки одной картины, — тараторила ведущая. — Картина «Портрет адмирала Морозини» работы выдающегося венецианского художника Тинторетто была привезена из Санкт-Петербургского музея Эрмитаж. Сотрудничество двух крупнейших музеев продолжается довольно давно и успешно развивается. Идут переговоры о том, чтобы привезти в Эрмитаж на временную выставку всемирно известную картину «Две венецианки» Витторио Карпаччо.

— О! — обрадовался Сергей. — Тронулись, кажется!

Никуда не заходя, майор Ленская промчалась к себе в кабинет. Причем именно промчалась, позабыв о боли в спине и скрипящих суставах. Там она сразу же включила компьютер и нашла сайт музея Коррер. Все так и есть, вот сообщение о выставке одной картины. А вот и она сама. Портрет адмирала Морозини. Но что это?

Ленская не поверила своим глазам, сняла очки, тщательно их протерла, потом посмотрела снова, увеличив портрет на весь экран. Потом полезла в сейф и достала оттуда картину, что нашли в машине у погибшей киллерши.

— Очень интересно… — пробормотала она, глядя на жезл адмирала, с которого капала кровь, — очень, очень интересно.

Были еще несколько фотографий с торжественного приема, посвященного открытию выставки. Какой-то лохматый тип с ищущим взглядом — ну этот ясно, журналист, приличный мужчина с бородкой — видная фигура, не иначе начальство, много нарядных дам в вечерних платьях, одна — ослепительная красотка в зеленом, обвешанная изумрудами. А вот там, сзади… да, зрительная память у майора Ленской и правда была хорошая. Наблюдательность тоже на уровне. Потому что она тотчас узнала в мужчине, что стоял в сторонке и не пытался лезть на первый план, своего знакомого реставратора Старыгина.

Ну, это же надо! Смокинг дорогущий сидит как влитой, волосы с благородной сединой, которая нисколько его не портит. Хорош… Просто неотразимый мужчина!

И смотрит пристально на ту красотку в зеленом платье. Глаз с нее не сводит. Ох, Дмитрий Алексеевич, женщины вас погубят…