Дэвид Дикинсон: Покушение на шедевр

— Конечно, — заверил его Эдмунд и повел мать через поля обратно в Декурси-Холл. Собравшиеся стали понемногу расходиться. Священник уже в который раз задал себе вопрос, хватит ли у него денег на новые ботинки. Звон огромного колокола разносился по сельским просторам — возможно, его было слышно даже на берегу моря. Сегодня после обеда все наконец выяснится. Сегодня они узнают, какое будущее их ждет.

— «Я, Чарлз Эдвард Уиндем Фицморис Декурси, прежде обитавший в Декурси-Холле в графстве Норфолк, а ныне проживающий по адресу: замок де Фонкод, Грасс, Приморские Альпы, Франция, сим упраздняю, отменяю и аннулирую все предыдущие распоряжения на случай моей смерти».

Мистер Смитсон, адвокат из Фейкенема, надел очки. Библиотека находилась на втором этаже Декурси-Холла; высокие дубовые шкафы с книгами занимали все стены до самого потолка. Многие из этих книг были приобретены прежними Декурси в Риме и Женеве, Неаполе и Венеции, куда они ездили в туристических целях — вряд ли кто-нибудь из них провел в Европе целых пятнадцать лет, как автор завещания. Посреди комнаты стоял гигантский стол красного дерева. Смитсон со своим партнером из банка сидели во главе стола, родственники — по обе его стороны. Снаружи до сих пор лило. Ветер ломился в окна, и даже пылающий камин не спасал от холода.

При слове «замок» Джулия вздрогнула. Ей представился гигантский дворец, набитый гобеленами и хранящий память о множестве волнительных любовных историй с похищениями. Эдмунд подумал о том, в какую сумму обходится содержание замка, пусть и небольшого.

В завещании было еще немало вводных формальностей. Смитсон постарался прочесть их как можно быстрее. Затем сделал паузу. Ричард Маккенна разглядывал одну из книг — кажется, первое издание словаря доктора Джонсона. [1] Сэмюэл Джонсон (1709–1784) — английский писатель и лексикограф. Первое издание его «Словаря английского языка» вышло в свет в 1755 году. (Здесь и далее — прим. переводчика). Оно было покрыто таким толстым слоем пыли, будто за все сто сорок лет, минувших со дня его выхода в свет, никто ни разу не поинтересовался значением хотя бы одного слова.

— «Теперь я перехожу к своим последним распоряжениям. — Смитсон кинул взгляд на семью покойного. Алиса была бледна, лица девушек выражали любопытство, лицо Эдмунда — опасение. — Декурси-Холл вместе с мебелью, картинами, украшениями и всем остальным, что в нем находится, я завещаю моему сыну Эдмунду Джорджу Уиндему Декурси».

Девушки вздохнули с облегчением. Всю жизнь они провели здесь. Теперь им ничто не грозит. Прежде чем продолжать чтение, Смитсон откашлялся; он выглядел слегка смущенным.

— «Свои земельные угодья, фермы, леса, лошадей, скот, овец и прочих домашних животных, — далее следовало подробное описание всей усадьбы, — я оставляю во владение мадам Иветте де Кастельно из Грасса и передаю право безраздельного пользования всем вышепоименованным достоянием ей и ее детям, Франсуа и Мари-Клер».

Чарлз Декурси совершил немыслимый поступок. Он нарушил одно из древнейших правил, которыми руководствовались представители английского дворянства при составлении завещания, — а именно разбил свое имущество на две части. Желая угодить обеим семьям, он отделил дом от земель, которые обеспечивали его существование. Похоже, никто из женщин так и не понял, что это значит. Наверное, их загипнотизировал сухой, официальный язык документа, посредством которого мертвые навязывают живым свою последнюю волю.

Но Эдмунд понял все. Он еще не в силах был оценить страшные последствия происшедшего в полной мере, однако понимал, что они означают катастрофу как для него самого, так и для его матери и сестер.

— «Подписано в присутствии свидетелей, Альбера Клемана, нотариуса из Грасса, и Жан-Жака Рива, банкира из Ниццы, двадцатого октября 1895 года».

Смитсон вытер лоб. Потом виновато покашлял. Женщины сидели неподвижно, словно оцепенев. Эдмунд уперся взглядом в стоящие напротив тома в кожаных переплетах, прикидывая, сколько они могут стоить.

— Боюсь, что я должен довести до вашего сведения еще кое-что, — произнес Смитсон, покосившись на своего компаньона. — Мистер Маккенна представляет интересы банка Финча, ведущего финансовые дела семьи. К сожалению, вам необходимо его выслушать.

Господи Боже, подумала Алиса Декурси, неужели их ждут еще и другие неприятности? Какой ужасный день! Одного присутствия этой женщины и ее детей на похоронах и то было довольно. А оторвать дом от окружающих его угодий — это, подозревала она, может означать нечто гораздо худшее.