Дэвид Дикинсон - Ад в тихой обители

Лишь один человек в четыре часа ночи стоял на палубе. И несомненно, лишь безумец мог рискнуть выбраться сюда сейчас, когда на черном как смоль небе не видно было ни луны, ни звезд, насквозь пронизывал ревущий ветер, ливший в угрюмой мгле дождь свирепо хлестал по палубе «Неустрашимого», новейшего эсминца во флоте Ее Величества, и тучи брызг, вздымавшихся над корабельным носом, рушились, вихрясь и разливаясь потоками струй, утекая сквозь перила обратно в бурную морскую бездну. Следивший на мостике за показаниями приборов капитан прикидывал, не сбавить ли скорость, поскольку этого крайне странного пассажира вот-вот, пожалуй, смоет за борт.

Курс и скорость капитан Уильям Ронслей держал твердо. Чуткое моряцкое ухо постоянно прислушивалось к ритму мерно стучавших внизу мощных двигателей — сработанных на Клайде [1] Имеется в виду крупнейшая судостроительная верфь стоящего на реке Клайд шотландского города Глазго. шедевров современной инженерии. Уверенный, что, пока сердце корабля бьется без перебоев, судно полностью ему покорно, капитан перед самым отплытием из Кейптауна пообещал безрассудному пассажиру высадить его на сушу в Портсмуте в пятницу, двадцать пятого января 1901 года от Рождества Господня, в восемь часов утра. Не раньше и не позже. Капитан Ронслей понимал, как этот сумасшедший рвется к жене и детям, извещенным о времени его прибытия. Ведь самого его, сказал капитан пассажиру, тоже ждут дома родившиеся три месяца назад двойняшки, которых он еще не видел.

Крепко сжимая поручни, безумец стоял на своем наблюдательном посту в каких-нибудь двадцати ярдах от носа, яростно разрезавшего громады волн шотландской корабельной сталью. Порой он вскидывал глаза к небесной тьме, словно пытаясь своей волей заставить звезды или краешек луны показаться и осветить дорогу к порту. Порой взгляд его застывал, притянутый беспрестанно крушащимся перед глазами морским валом и шлейфом белой пены вдоль бортов. Порой он вглядывался в даль, будто надеялся разведать, угадать контур береговой полосы Англии.

И каждая секунда была полна мыслью о тех, кто ждет его в конце пути. О нежно любимой спутнице жизни леди Люси, о сыне Томасе и дочери, малютке Оливии. Больше года он их не видел, четыреста пять дней минуло с той грустной минуты, когда он на прощание в последний раз махнул им из вагона. Безумец — а это был лорд Фрэнсис Пауэрскорт — спешил домой. Плотней закутавшись в матросский клеенчатый плащ, он снова устремил свой взгляд туда, где по его расчетам находился английский берег. Тьма была над бездной, припомнилось ему, и Дух Божий носился над водами [2] Бытие, 1, 2. .

Тринадцать месяцев назад премьер-министр лично направил Пауэрскорта с его маленьким секретным отрядом в Южную Африку, дабы повысить уровень британской армейской разведки на войне с бурами [3] Речь идет об Англо-бурской войне 1899–1902 гг.; буры — голландские поселенцы в Южной Африке. . Пауэрскорт и сейчас мог слово в слово повторить наказ главы правительства: «Вся наша южноафриканская разведка ни к черту. В военном министерстве сумбур. У чертовых никчемных генералов неразбериха. По их сведениям, буры тут — а на самом деле их нет. Тогда штаб решает, что буры где-то там, солдат тащат туда, войска приходят — и опять чертовых буров ни следа. А мне шлют рапорты насчет сложных топографических условий. Вздор! Очень скверная разведка, а может, вовсе никакой…» Целый год Пауэрскорт с помощью товарища по оружию Джонни Фицджеральда решал поставленную перед ним задачу, зато в итоге он оставил на южноафриканском фронте созданную заново — мобильную и точную — систему сбора данных, поступавших от завербованных им следопытов и сотен чернокожих шпионов.

За тридцать миль к северо-востоку от эсминца «Неустрашимый» другой человек тоже пристально и взволнованно вглядывался во мглу, застлавшую морскую даль. Стоя у окна в номере портсмутского отеля, леди Люси подумала, что здешней прислуге не мешало бы лучше заботиться о чистоте стекол. Гостям так важен вид на портовую гавань. Правда, сейчас глаза могли различить только мерцание береговых огней в кромешном мраке.

Восемь лет назад, женившись на леди Люси, лорд Фрэнсис Пауэрскорт оставил карьеру в военной разведке и сделался одним из самых даровитых британских следователей, посвятив себя разгадке преступлений, случавшихся изредка в недрах самого королевского двора. Супруги и представить не могли, что лорда Фрэнсиса призовут под боевые знамена и пошлют на другой конец света для оказания помощи в тяжелой грязной войне. Тоска по мужу мучила леди Люси безмерно, беспрестанно. От тягостной депрессии спасали только дети. У Томаса обнаружилась привычка откидывать волосы со лба жестом, столь точно повторявшим отцовскую манеру, что иногда, к изумлению сына, мать вдруг хватала мальчика в объятья, душа поцелуями.