Дэвид Дикинсон - Смерть в адвокатской мантии

— Не могла бы ты, Люси, поговорить со своей родней? Узнай, известно ли им что-нибудь об Элизабет и Александре Донтси. Лишний шум нам, как всегда, не нужен. А может, кто-нибудь из твоих родичей обитает поблизости от Кална?

Леди Люси слегка зарделась.

— Кажется, одна из моих двоюродных сестер снова переехала и поселилась где-то там. Ее муж очень богат, у него большие связи в Сити, так что, наверное, они вращаются в тех же кругах, что и Донтси.

— Шепни, пожалуйста, словечко этой милой кузине. — Пауэрскорт встал и обнял жену. — А что, если мы сходим куда-нибудь поужинать? Признаться, я не прочь подкрепиться.

В начале следующей недели, точнее, во вторник утром Пауэрскорт и старший инспектор Бичем, приехав в Куинз-Инн, чтобы допросить Джозефа, увидели весьма странное зрелище. На столах парадного зала были разложены приборы, расставлены бокалы — отряд официантов обслуживал банкет-призрак. Их шествие, подумал Пауэрскорт, могло бы символизировать три этапа человеческой жизни. Пожилые важно, хотя походка их при этом особой твердостью не отличалась, несли блюда с несуществующими овощами. Лицо старейшего из официантов напоминало пергамент. Штатные лакеи Куинза, в основном средних лет, вели себя так, как будто обслуживали воображаемых гостей всю свою жизнь. Юноши, двое из которых, казалось, еще не совсем проснулись, несли пустые суповые тарелки или наполняли бокалы водой из винных бутылок. Пауэрскорт усмехнулся: в данном случае вода вряд ли превратится в вино.

— Я решил, что это поможет им припомнить все подробности, — бодро доложил Джозеф, выливая «выпитые» бокалы в ведро, — и предупредил, что они должны быть готовы ответить на ваши вопросы.

Старший инспектор Бичем внимательно наблюдал за официантами.

— Подойдите все сюда! — распорядился дворецкий, и официанты мрачно выстроились в круг возле стула, на котором сидел в день банкета Донтси, а сейчас расположился сержант Бичем. — Лорд Пауэрскорт! — объявил Джозеф тоном мажордома, представляющего гостей.

— Большое вам спасибо, что пришли сюда сегодня, — поблагодарил всех Пауэрскорт. — Знаю, это было не легко. Итак, кто-нибудь вспомнил что-то интересное о том банкете? О смерти мистера Донтси?

Они тихо посовещались, и вперед вышел один из штатных официантов.

— Мы всяко это обсуждали, сэр, и в ту ночь, да и нынче утром. Нет, непонятно нам, как бедного джентльмена могли отравить на банкете. Начинали с закуски. Мы взяли подносы и понесли к этому столу. Никто не мог знать, какая тарелка достанется мистеру Донтси. Потом был суп. Как накапать в чашку яду, если несешь их сразу две? Ведь обе руки заняты! Никак. То же самое с вином. Ты ж, вынося новую бутылку, не знаешь, в чей бокал надо будет подливать. Вот если захотеть сразу всех перетравить, — с подозрительным воодушевлением произнес он, — тогда, конечно, легче. Повар плеснет отравы в суповой котел, а ты просто иди, разноси порции. Или сам подсыплешь яду в дюжину бутылок и прикончишь всех гостей разом. Но одного кого-то, это нет, не выйдет.

Официант замолк, с вызывающим видом ожидая возражений, но их не последовало.

— Вопросов нет! — подытожил старший инспектор Бичем. — Вы нас убедили.

Трудно, почти невозможно представить, чтобы детективу представилась возможность так явственно увидеть лицо человека, чью смерть он расследует. Как говорится, «и живые мертвых узрят». Однако через день после воображаемого банкета лорд Фрэнсис Пауэрскорт эту возможность получил. А устроил все Эдвард.

— С нового бенчера всегда пишут портрет, — как всегда кратко сообщил он. — И вешают в парадном зале и в библиотеке.

Пауэрскорт тут же вспомнил два старинных портрета кисти Гейнсборо на стене парадного зала над столом, за которым сидел Александр Донтси в тот злосчастный вечер.

— Портретист сказал, что хочет встретиться с кем-нибудь из Куинза. Узнать, правильно ли он все понял.

И они направились в Чизвик, к портретисту. Его звали Стоун, Натаниэль Стоун. Пока Эдвард и Пауэрскорт шли вдоль реки от моста Хаммерсмит, детектив разглядывал стоящие на набережной здания. Большинство из них были построены недавно, но попадались и красивые особняки восемнадцатого века.

— Какого дьявола вы заявились? Чего, черт подери, вам опять надо? Оставьте вы меня в покое! — бурно отреагировал на звонок Эдварда низкорослый рыжебородый мужчина с сердитыми глазами. Он был в переднике, заляпанном красками всех цветов радуги.

— Меня зовут Пауэрскорт, — представился детектив, — а это мой друг Эдвард. Мы из Куинз-Инн, по поводу портрета мистера Донтси. Как вам, вероятно, известно, мистер Донтси скончался, но заказ на портрет не отменяется.