Макс Коллинз - Неоновый мираж

– Чей бы он ни был, он в полном порядке. Сержант Блэйн проверил его сегодня вечером в полицейском участке. Карабин выстрелил с первого раза.

– Что? Значит, кто-то покопался в нем, Билл! Говорю тебе, он не действовал.

– Хорошо, может быть, и так. Во всяком случае, это не поднимет твои акции. И если газетчики разнюхают, что ты встречался сегодня вечером с Джейком...

– Наплевать мне на это. Очевидцы видели меня с пистолетом в руке, стрелявшим по этому проклятому грузовику. Никто не может сказать, что я кому-то продался.

– В Чикаго много чего говорят.

– Да в гробу я их всех видел! Он улыбнулся сочувственно:

– Что касается этих чернокожих, свидетелей происшедшего, то «Пит-Двухстволка» сейчас с ними работает. Он, думаю, кое-что разузнает. Эй, ты выглядишь паршиво. Почему бы тебе не отправиться домой и не выспаться?

Я вздохнул:

– Неплохая идея. – И я отправился к себе в офис, в то время как Друри присоединился к своему «приятелю» Джейку, сидевшему в автомобиле без опознавательных знаков.

Я бы с удовольствием воспользовался советом Друри и завалился бы спать в своей теплой постели в «Мориссоне». Но у меня еще оставались дела. Мне нужно было совершить поездку в Нортвест-Сайд. Повидать того парня, чей карабин дал осечку.

Было около полуночи, когда я добрался до Польского квартала около Уикер-Парка, где жил Билл Тендлар. Выехав на своем голубом «бьюике» на Милуоки-стрит, я затем свернул на узкую, грязную улицу, в конце которой возвышался огромный католический собор. Господь имел в этом районе роскошную резиденцию, чего нельзя было сказать о тех, кто обитал в двух-трехэтажных обветшалых, скособочившихся домах, которыми была застроена улица.

Я припарковал машину у обочины, среди переполненных мусорных баков, и вышел на тротуар. Вокруг не было ни души, легкий свежий ветерок ласково дул в лицо. Но мрачный вид обшарпанных, выкрашенных серой краской зданий мгновенно рассеял мои приятные ощущения. Я был в недоумении. Я платил своим сотрудникам неплохие деньги. Да, с жильем в городе было туговато, но Тендлар мог себе позволить иметь жилище получше. Не шикарное, но получше этого. Дом был погружен во мрак, лишь на третьем этаже светилось одно окно; оно было задернуто зелеными шторами, и свет пробивался через оставленные в них щели. Это была комната Тендлара. К обшарпанной двери подъезда вели ветхие деревянные ступени с проржавевшими, покосившимися перилами. Дверь была не заперта. Лестничная клетка освещалась единственной тусклой лампочкой, вмонтированной в позеленевшую от времени медную оправу, которая с помощью деревянного штатива крепилась к стене. Подобный осветительный прибор можно было бы продать в других районах города в качестве антиквариата. Я подошел к ряду почтовых ящиков, висевших на стене, и нашел инициалы Тендлара на ящике с номером 3-А.

Ступени лестницы, ведущей на второй этаж, скрывались в темноте, «О'кей», – подумал я про себя, сжимая в руке резиновую дубинку; под плечом у меня висел пистолет.

Я поднялся на третий этаж, также слабо освещенный, подошел к выкрашенной в серый цвет двери под номером 3-А и стукнул один раз.

Луи Сапперстейн впустил меня внутрь, приветствовав легкой улыбкой. Рукава его белой рубахи были закатаны, а красно-голубой в полоску галстук чуть ослаблен; на лице выступили капельки пота; рубаха под мышками взмокла. Очки сползли на кончик носа.

– Я уже начал беспокоиться, – сказал Луи вполголоса, закрывая за мной дверь.

– Гузик прислал за мной, – ответил я. – Мне пришлось отправиться в Английский ресторан для дружеской беседы.

– Черт возьми, не хотел бы я оказаться там. Достойное завершение твоих сегодняшних приключений. Чего хочет этот маленький монстр?

Я рассказал ему обо всем, в том числе и о том, как Друри прихватил Гузика с собой. А также о заклинившем карабине, который как ни в чем не бывало начал стрелять, когда полицейские решили его проверить.

– Что ты думаешь по этому поводу – они «поработали» над этой штуковиной? – спросил Луи.

– Думаю, да. Без их «помощи» здесь не обошлось. Кому-то очень хочется вывалять меня в грязи.

– Я не думаю, что у них что-нибудь выйдет.

– Посмотрим. Как у тебя дела? Луи пожал плечами:

– Поначалу я с ним поговорил по-дружески. Когда я пришел, он лежал в постели. У него сильная простуда.

– Я знаю. Это не мешало ему выходить на работу. Сегодня первый день, когда он не вышел.

– Все так. Мы с ним потолковали немного. Потом я как раз позвонил твоей девушке – из телефонной будки у подъезда. Потом я вернулся, и мы посидели у него на кухне, выпили пива. Затем я завел ему руки за спину и надел наручники. Ему это очень не понравилось, и он некоторое время шипел и плевался. Затем он поостыл и стал более приветливым.