Макс Коллинз - Неоновый мираж

– Хорошо, давай посмотрим, что он скажет своему боссу.

– Своему боссу, – фыркнул Луи. – Ты еще валялся в пеленках, когда я своей дубинкой охаживал уличное хулиганье.

– Возможно, и так, но Тендлар не тебе всучил этот дерьмовый карабин и не тебя отправил под пули.

– Хороший ответ.

Мы вошли в комнату. Тендлар, парень среднего роста, тридцати с лишним лет, сидел разутый в серой пижаме на деревянном стуле, который Сапперстейн поставил прямо посреди комнаты. Тендлар был немного похож на заключенного, привязанного к электрическому стулу. Его детское лицо выглядело нелепо в обрамлении густой черной щетины. У него были маленькие голубые глазки; сейчас они были налиты кровью.

– Геллер, – сказал Тендлар; его голос был охрипшим после многочасовой перепалки с Сапперстейном. – Ты думаешь, я продал тебя?

– Билл, – сказал я вежливо. – Ты ведь был полицейским. Почему же ты хочешь, чтобы я доверял тебе?

Я оглядел маленькую запущенную комнатенку. Здесь можно было бы сыграть в покер, если бы в игре участвовало не больше пяти человек. Застеленная коричневым пледом софа, покрытый коричневой материей стул, а также два стола на шатких ножках составляли всю мебель этого жилища. Под ногами у меня лежал видавший виды зеленый ковер с вконец истершимся ворсом. Маленький коридорчик вел в темную тесную кухню, где виднелся маленький стол; оттуда Сапперстейн взял стул, на котором сейчас сидел Тендлар.

– Хочешь пива, Нат? – спросил Сапперстейн.

– Разумеется, – ответил я.

– Он выпил три бутылки пива, – сказал Тендлар почти обиженно, – а мне не дал ни одной. Здесь очень душно.

Окно в комнате было открыто и задернуто зеленой шторой. Он был прав. Здесь было слишком душно. Я снял свой пиджак. Его глаза чуть расширились при виде висевшего у меня под мышкой пистолета. Тендлар знал, что я не часто его носил с собой.

– Сапперстейн – грубый человек, – сказал я со скрытой иронией, ослабляя галстук. – Я не представляю, как ты смог выдержать его пытки.

Затем, словно садист, я постучал дубинкой о свою ладонь. Тендлар отреагировал на этой кривой улыбкой.

– Меня этим не купишь, – сказал он. – Ты не из тех.

– Что значит «не из тех», Билл?

– Не из тех конов, которые пользуются резиновыми дубинками.

– Ты знаешь, Билл, я был и тем коном, и этим довольно долгое время. И за это время я усвоил для себя одну истину.

Тендлар сглотнул слюну и бодро улыбнулся:

– И какая же это истина, Геллер?

Я тоже улыбнулся:

– Никогда не знаешь, что можно ожидать от человека.

И я ударил его дубинкой наискось по левому плечу. Он взвыл, и это было довольно громко.

– А теперь, Билл, – сказал я, – если ты будешь поднимать шум, мне придется заткнуть тебе рот грязным носком. Не думаю, что тебе это понравится. Поэтому веди себя благоразумно. – И я снова нанес ему удар, теперь уже по другому плечу. – Так-то оно будет лучше. Мы не собираемся будить соседей – хотя, мне сдается, это не тот дом, куда часто заглядывают полицейские, даже если в этом есть необходимость.

Тендлар сидел на стуле, слезы текли у него по щекам; он беззвучно плакал.

Луи, который до этого был на кухне, подошел ко мне и протянул запотевшую бутылку пива. Я сделал два больших глотка.

– Как держится Билл? – спросил он.

– Не очень хорошо, – сказал я. – Я думаю, его никто раньше не кормил серебристым карасем [2].

– Ты мерзавец, Геллер, – сказал Тендлар.

– Ты знаешь, однажды двое копов из Восточного Чикаго накормили меня этой рыбкой. Я чуть не выплюнул свои кишки, а глаза у меня едва не выскочили из орбит. Три дня я ползал на карачках; мое тело было одним сплошным синяком.

– Я не продавал тебя, – сказал он. Я со всего размаха ударил его по правой ноге. Он снова издал приглушенный крик, затем начал кашлять. Он действительно был простужен.

– Как парень, которому довелось поработать полицейским, Билл, ты знаешь этот прием. Хороший – плохой полицейский. Когда один вовсю работает дубинкой, а другой вежливо увещевает. Мы не считаем тебя глупым парнем, поэтому не будем применять этот прием. Мы используем его вариацию, которую, я думаю, ты оценишь.

Я отхлебнул из бутылки и передал дубинку Луи.

– Мы будем сегодня оба выступать в роли плохих полицейских, – сказал я, и Луи ударил его по другой ноге.

– Я не продавал тебя! Я не продавал тебя!

Я схватил его за пижаму и взглянул прямо в его маленькие глазки, которые бегали от страха, чего я и добивался.

– Слушай меня. Ты, маленький гаденыш. Ты сегодня днем подставил меня, заставил выбираться из ловушки, которую нам устроили гангстеры для того, чтобы подстрелить нашего клиента. Но на что ты рассчитывал? Ты, возможно, надеялся, что меня сегодня подстрелят? Как видишь, я живой. А ты – труп, твоя песенка спета. – И я резко дернул его за пижаму, отчего стул, на котором он сидел, с треском повалился на пол, там же оказался и Тендлар. Стул остался цел, и я вновь усадил Тендлара на прежнее место.