Клаудия Грос - Схолариум

— Пусть теперь другие заботятся о познании и воле, — ответил Штайнер, — а мы будем заботиться о розах.

Канцлер рассмеялся:

— Вы правы. А как насчет вас, Ломбарди?

На черные волосы Ломбарди упал отблеск заглянувшего в окно солнца.

— Мой отец — аптекарь в Берне. Может быть, я научусь смешивать порошки. Он никогда не хотел, чтобы я изучал artes liberates, и все время твердил, что этим на хлеб не заработаешь. В общем-то, я не очень расстраиваюсь, по крайней мере не так, как должен бы. Вот только случившееся не дает мне покоя… Как же это получилось… вы наверняка меня понимаете… Зачем было признаваться, какой смысл!

Канцлер молча кивнул.

— А де Сверте?

— Де Сверте мертв. Все загадки разгаданы, мертвые отомщены. А я скоро удалюсь на покой и попробую размышлять исключительно о цветах.

— С софистикой покончено?

— Да, — пробормотал канцлер, — покончено. Наконец-то я начну изучать реальность, только и исключительно реальность.

Ломбарди ничего не ответил. Он тоже думал именно об этом.

— Итак, призрак нереальности исчезнет, как только окончательно будут изгнаны пустые конструкты, — наконец произнес он тихо.

— Но только не повторяйте этого при других кёльнских магистрах, — с улыбкой заметил канцлер.

Но Штайнер, поднявшийся и подошедший к окну, покачал головой:

— Знаете, Ломбарди, это не две разные вещи, они нераздельны, не забывайте об этом, даже если сейчас философия кажется вам призраком. Призраки тоже реальны, пусть только и в нашем представлении.

Ломбарди встал. Он попрощался с канцлером, приветливо кивнул Штайнеру и, выскользнув за дверь, тихо прикрыл ее за собой. Штайнер посмотрел вслед своему молодому коллеге и повернулся к окну.

— Первые розы уже расцвели, — сказал он, глядя в сад.

Чтение. — Здесь и далее перевод с латинского; примечания переводчика.

Трапезная.

Учебный зал.

Шесть часов.

Завтрак.

Вечер.

Обод.

Для всех.

Так в Средние века называли членов предварительного, артистического, факультета.

Человек есть вещь естественная.

Под «семью свободными искусствами» понималось два цикла дисциплин. Первая ступень обучения составляла тривиум — «три пути знания»: грамматика, риторика и диалектика (логика). Вторая ступень — квадривиум, «четыре пути знания»: арифметика, геометрия, астрономия и музыка (учение о музыке, музыкальная акустика).

Вечернее время.

Старший, назначаемый на семь дней.

«Об изобретениях».

Боэций, Аниций Манлий Северин (ок. 480–524) — римский государственный деятель и философ, отец схоластики.

Фома Аквинский (1225/26-1274) — ученый-богослов, сочинения которого стали философским обоснованием католического христианства. Основной принцип его философии — гармония веры и разума: разум способен рационально доказать существование Бога и отклонить возражения против истин веры. Интеллект, по его мнению, подчинен воле. Учение Фомы Аквинского, соединенное с методом Аристотеля (см. далее), лежит в основе томизма.

Альбертус Магнус (Альберт Великий, род. между 1193 и 1207, ум. 1280) — немецкий философ и теолог, учитель Фомы Аквинского.

«Поиски», труд Фомы Аквинского.

Простой ученик.

Аристотель (384–322 до н. э.) — древнегреческий философ. В своем учении о категориях Аристотель различает форму (силу, мышление) и материю (вещество), которые в единстве составляют действительность. Высшая действительность — Бог, чистая форма, недвижимый двигатель. Идеи (формы) — внутренние движущие силы вещей, неотделимые от них.

Дунс Скот, Иоанн (1265/66-1308) — шотландский философ, ведущий представитель францисканской схоластики. Его учение (скотизм) противостояло доминиканской схоластике — томизму: в противовес Фоме Аквинскому утверждал примат воли над интеллектом и примат единично-конкретного над абстрактно-всеобщим. Стремился отделить философию от теологии.

Номинализм — направление в средневековой философии, считавшее понятия лишь именами. Номиналисты утверждали, что реально существуют лишь отдельные вещи с их индивидуальными качествами. Общие же понятия не только не существуют независимо от вещей, но даже не отражают их свойств и качеств.