Яна Грос - Выход

© Яна Грос, 2022

ISBN 978-5-0056-5272-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Бывают минуты хорошие, бывают и горькие – это в порядке вещей.

Но и те и другие только скользят, а отнюдь не изменяют однажды сложившегося хода жизни. Чтоб дать последней другое направление, необходимо много усилий, потребна не только нравственная, но и физическая храбрость. Это почти то же, что и самоубийство. Хотя перед самоубийством человек проклинает свою жизнь, хотя он положительно знает, что для него смерть есть свобода, но орудие смерти всё-таки дрожит в его руках, нож скользит по горлу, пистолет, вместо того чтоб бить прямо в лоб, бьёт ниже, уродует. Так-то и тут, но ещё труднее. И тут предстоит убить свою прежнюю жизнь, но, убив её, самому остаться живым. То «ничто», которое в заправском самоубийстве достигается мгновенным спуском курка, – тут, в этом особом самоубийстве, которое называется «обновлением», достигается целым рядом суровых, почти аскетичных усилий.

М. Е. Салтыков-Щедрин «Господа Головлёвы»

Зима. Солнца давно не видели в этом городе: оно не восходило и не заходило за горизонт. Вместо неба – провода, серые мокрые крыши домов и голые ветки деревьев; холодный ветер продувает лицо до самой кости, руки и ноги коченеют от мороза. Детский смех и плач здесь не слышны. В этом мрачном сыром городе местные жители так привыкли испытывать горе и тоску, что это превратилось в норму. Было бы странно, если бы кто-нибудь из прохожих улыбнулся другому такому же прохожему и пожелал доброго дня. Или, допустим, один прохожий пожалел другого – более немощного – и протянул ему руку помощи. Нет, здесь давно забыли о таких простых людских поступках. Старый, сырой, страшный и немой город. Кругом ненависть, голод, жажда убивать за всё, что есть у другого. Горожанам нравилось ощущать себя вечно страдающими и агрессивными.

Каждый день местный житель провинциального северного старинного города Н. вставал с постели в семь утра и отправлялся на работу, за которую, бывало, ему даже не платили. Но он шёл туда, потому что привык к людям, которых видел каждый день, привык ехать на работу на маршрутке и встречать в транспорте знакомого кондуктора, привык идти по одной и той же еле освещённой мрачной и серой улице, идти вдоль покосившегося забора из рабицы, верх которого защищала колючая проволока, а за забором находились баки с мусором и почти развалившиеся жилые серые дома. Несмотря на пронизывающий всё тело мороз, житель доходил до своего рабочего места, совершал в течение девяти часов бессмысленные действия и уходил обратно домой. Возвращался он той же дорогой, разминая ногами снег вперемежку с грязью, строительным песком и солью. Он шёл быстро, сам не понимая, зачем торопится. Пройдя мимо промышленного места, он оказывался на остановке, куда подходили полуразбитые маршрутки и автобусы, битком набитые такими же, как он, людьми. Втиснувшись в одну из них с горьким лицом, на котором читались лишь страдание и жалоба на жизнь, он ехал домой и смотрел в грязное треснутое окно маршрутки на серых сгорбленных и оскорблённых людей, которые медленно куда-то тащились; на трамваи, грузовики, старые, почти развалившиеся жилые дома, на мосты, автомобили, голые худые деревья – и всё это печально мелькало перед его глазами. И никаких изменений явно не предвиделось.

Наташа родилась в этом самом городе Н. Тогда ей было всего двадцать четыре года. Внешне она была привлекательной, с красивыми стройными ногами и большими глазами небесного цвета, чем и отличалась от местных девушек. Глаза Наташи напоминали бездонные озёра – таинственные и манящие к себе. Длинные по пояс волосы она отрезала ещё в детстве, чтобы быть похожей на мальчика, а потом это перешло в моду – стрижка осталась. Чёрные волосы и голубые глаза не оставляли равнодушным никого из местных мужчин. Наташа пыталась быть избирательной в кавалерах и ухажёрах, но всегда увлекалась только теми парнями, кто вызывал у неё интерес, желание, тревогу и чувство опасности.

Наташе, как и почти всем местным жителям, приходилось работать в этом городе, и за это она ненавидела всё, что её окружало: работу, людей, дома, город, в котором жила, и даже родных, которые внушали ей, что жизнь и работа в этом городе – это то, что ей нужно.

Каждое утро становилось пыткой: приходилось вставать, собираться на работу и ехать к людям, которых она презирала и искренне ненавидела.