Андрей Зарин - Казнь

– Тысячу извинений за беспокойство! Быть может, вы спешите по делу, но я решаюсь отнять у вас драгоценную минуту!

Весенин сделал нетерпеливый жест.

– Я, собственно, городской обыватель, – пояснил незнакомец, – и весьма на краткое время прибыл сюда, остановившись в Раковичах у Селиванова (он указал на лес). Смею уверить вас, дело, не терпящее отлагательства. Вы же, если я не ошибаюсь, едете в сторону усадьбы почтенного Сергея Степановича Можаева, который в качестве мэра находится нынче в городе?

Весенин, не скрывая нетерпения, кивнул головой и вопросительно взглянул на незнакомца. Тот почтительно, поклонился.

– И, может, вы имеете доступ в дом господина Можаева?

– Я его управляющий и еду туда. Что вам от меня угодно?

– Несказанно обрадован! – воскликнул незнакомец. – Осмелюсь просить вас о самомалейшей услуге: будьте великодушны вручить это письмо по адресу.

Весенин взял конверт из рук незнакомца, и лицо его вспыхнуло, но он тотчас успокоился, едва прочел надпись на нем.

– Вам бы лучше передать его лично Елизавете Борисовне, – сказал с неудовольствием Весенин.

Незнакомец галантно склонил голову и прижал к груди руку.

– Осмелюсь просить! Единственно по незнанию местности и как городской житель. Вышел на дорогу в ожидании оказии – и вот! Не откажите в просьбе!

– Елизавета Борисовна вас знает?

– Смею ли мечтать? – воскликнул незнакомец. – Но, прочтя письмо, они оценят важность сообщения. Прошу!

Незнакомец снял фуражку и раскланялся.

– Хорошо, передам!

Весенин спрятал письмо и щелкнул вожжами.

«Таинственный незнакомец и еще более таинственное письмо, – подумал он, – будет ли довольна Елизавета Борисовна моим участием? Гм… Славная барыня, но сверчена, сбита и все словно по проволоке ходит. Надувает старика, верно. Ну, да мне что!»

Он оглянулся. Незнакомец стоял на дороге и провожал его глазами.

Весенин погнал лошадь и спустился с косогора к реке.

В доме оставались одни дамы. И жизнь в нем имела мрачный характер. Даже Вера не оживляла его, невольно подчиняясь общему настроению. Анна Ивановна вся ушла в свою полумистическую печаль, и бледное лицо ее приняло какое‑то строгое, горькое выражение; Елизавета Борисовна, веселая раньше, вдруг, в отсутствие Сергея Степановича, совершенно изменилась. Словно на нее обрушилось тяжелое горе. В доме царила тишина, и только Лиза иногда в детской резвости оглашала комнаты веселым смехом, но мать быстро останавливала ее.

Весенин застал в гостиной одну Веру. Она сидела задумавшись и бессильно опустив руку на клавиши рояля.

Весенин поздоровался с нею.

– Что делали сегодня? Где были? Какие дни‑то стоят! Великолепие! Да что вы такая? – произнес он шутливо.

Вера подняла голову.

– Тоска мне! – сказала она.

Весенин улыбнулся.

– Гуляйте, катайтесь верхом, в лодке, обойдите деревню, начните учить ребятишек. Мало ли дела! Читайте, играйте.

Вера махнула рукою.

– Здесь тоска, – сказала она тихо, – словно над нами висит несчастье. Мама совсем убитая. Я никогда ее такой не видела. Анна Ивановна, – Вера махнула рукой, – ну, я от нее отказалась. Она не от мира сего! Прежде, при муже, когда она тосковала, я понимала ее, но теперь! Ведь это ужасно, Федор Матвеевич, мне говорить не с кем! Хоть бы папа приехал!

Лицо Весенина стало серьезно, но он все‑таки поборол настроение и улыбнулся.

– На балконе, я видел, ужин собран. Зовите всех и пойдемте сами. Голоден я! А что до скуки, – сказал он, вставая, – то я все‑таки думаю, что она от нас… Боритесь с нею!

– Я и то борюсь, – ответила, улыбаясь, Вера, – да она меня, поганая…

– А вы ее!

Они вышли на балкон.

– Зовите барыню и Анну Ивановну, – сказала Вера горничной.

Анна Ивановна отказалась от ужина. Елизавета Борисовна сошла, чувствуя, что ее присутствие необходимо при взрослой падчерице, и приветливо поздоровалась с Весениным, но он не мог не заметить резкой перемены в ее лице, голосе и манерах. Очевидно, что‑то угнетало ее.

– Не знаете, когда вернется Сергей Степанович? – спросила она.

– Он не писал мне. У них еще заседания не было?

– Не знаю! Скучно нам здесь это лето, Федор Матвеевич, – сказала она и деланно улыбнулась, – прошлое веселей было.

– От вас зависит. Я вот и Вере Сергеевне про это же говорил, – ответил Весенин, – кто вам мешает?? Зовите гостей, устраивайте пикники, катанья…

Елизавета Борисовна устало покачала головой.

– Странная вещь, – сказала задумчиво Вера, – это убийство внесло и к нам какой‑то разлад.