Александр Арсаньев - Казна Наполеона

— Я обязана переговорить с вами наедине! — отвечала она, сделав несколько шагов в нашу сторону. Орлов засомневался, он в растерянности перевел взгляд с Нелли на меня. Что-то подсказывало мне, что кровопролитие все же не состоится.

— Прислушайтесь к Елене Николаевне, — мягко посоветовал я. Секунданты Орлова одобрительно закивали головами. Тогда Пьер передал одному из них пистолет и пошел в сторону жены.

Елена Николаевна скрылась в карете, следом за ней шагнул в дврцу и он.

Мы с Луневым и Рябининым вместе с орловскими секундантами мерили шагами поляну в ожидании того, чем разрешится дело. Я готов был продолжить поединок, если Орлов не принесет мне своих извинений.

Орловы отсутствовали минут пятнадцать, и нам это время казалось вечностью. Секунданты Пьера о чем-то перешептывались между собой.

Наконец, ссутулившись, к нам вышел нахмуренный Орлов, казалось, что он был не в себе.

— Господин Кольцов, — с трудом выговорил он. — Я прошу у вас извинения в своей горячности. Произошла ошибка, о чем я безмерно сожалею.

Я охотно протянул ему руку и сказал:

— Ваши извинения приняты.

Оказалось, что на этом инцидент был исчерпан, и все разошлись по своим каретам, разгоряченные и обескураженные.

Когда экипаж тронулся, Рябинин спросил:

— Неужели Елена открыла мужу всю правду? Я не понимаю, зачем?!

В ответ мне оставалось только пожать плечами, я и сам задавался этим вопросом.

Мира дожидалась нас в парке и вышла навстречу экипажу. Увидев меня она тихо проговорила:

— Жив! — и вздохнула с облегчением. Индианка была одета в ярко-желтое сари и казалась воплощением осени среди позолоченной листвы. Она приветствовала меня, подняв правую руку к плечу и развернув ладонь параллельно небу. Это был ритуальный жест, который я впервые узнал в Калькутте, буддхашрамана-мудра.

Опустив руку, Мира сказала:

— Я сделаю тебе амулет, — она назвала меня на «ты», что случалось с ней крайне редко.

Я согласился:

— Пожалуй, это будет для меня кстати, как никогда.

Дома она во всех подробностях расспросила меня о поединке. При разговоре присутствовал и Кинрю.

— Что же заставило ее так поступить? — Миру изумил поступок Нелли.

Японец сказал:

— По-моему, она чего-то смертельно боится… или кого-то.

— А ведь ты прав, — произнес я задумчиво. — Надо бы с ней срочно поговорить. Как бы не случилось новой беды!

Лунев и Рябинин переглянулись, их все больше занимало происходящее.

Не успел я произнести этих слов, как кто-то дернул за ручку звонка у подъезда моего дома. Через несколько минут лакей проводил в гостиную горничную Арину с посланием от Нелли.

— Вот это удача! — не сумел я сдержать восторга.

Арина отдала мне в руки письмо и сказала, что барыня велела ей передать ответ на словах. Я развернул глянцевую бумагу.

«Милостивый государь, — писала Нелли. — Судьба уготовала нам неприятные испытания. Мы расстались врагами, но я, тем не менее, уповаю на Ваше благородство. Мне грозит страшная опасность, я знаю, что в Ваших силах оказать мне участие и помочь избежать жуткой доли покойной графини. С Пьером у нас состоялся откровенный разговор, и он в своем великодушии понял меня. В некотором роде я Вам оказала услугу, — она намекала на несостоявшуюся дуэль. — Так заклинаю Вас, теперь помогите мне! Уверяю, у меня найдется, чем Вас заинтересовать. Настало время, и сегодня я отвечу на все вопросы. Вам незачем будет притворяться одним из моих поклонников, чтобы дознаться истины…» — Нелли продолжала в том же духе, смысл письма сводился к тому, чтобы я согласился встретиться с ней на втором мосту у Елагинской стрелки. Она обещала поведать мне много интересного.

— Я буду ждать Елену Николаевну в условленном месте, — сказал я Арине, взглянул на часы и добавил: — Около трех.

Горничная кивнула головой, сказала, что ей все ясно и вышла с чувством исполненного долга.

— Кажется, кое-что понемногу начинает проясняться, -заметил Кинрю.

Я согласился:

— Ты был абсолютно прав. Нелли смертельно боится Радевича, и я полагаю, ей прекрасно известно, что он из себя представляет.

— Так вы встретитесь с ней? — заинтересовался Серж.

— Конечно.

Лунев засомневался:

— А вдруг именно таким образом Радевич пытается выманить тебя одного из дома и покончить с тобой, скинув с какого-нибудь моста или пустив пулю в затылок?

Я подумал, что Леша и не подозревает о своей врожденной способности читать мысли на расстоянии. Он в глаза не видел письма и не мог знать, что Орлова назначила мне свидание именно на мосту.