Нэнси Бильо - Крест и корона

— А что решили насчет меня? Вы ничего об этом не слышали?

Бесс покачала головой:

— Ни единого слова. Я всегда внимательно прислушиваюсь к разговорам, но леди Кингстон, да и все прочие тоже, ни разу о вас не упоминала.

Две недели спустя Бесс опять исхитрилась зайти ко мне, но новостей по-прежнему не было.

— Это так странно, словно вас здесь и нет, — сказала она.

«А ведь она права: меня действительно больше не существует», — подумала я, не слушая щебет Бесс, которая принялась рассказывать про леди Дуглас, постоянно закатывавшую истерики.

Жаркие летние дни прошли. Ночи стали холоднее. Как-то во время очередной прогулки с лейтенантом я заметила пряди золотистых листьев в кроне шелковиц. И мне стало невыносимо грустно — я своими глазами видела ход времени. Что случилось с моим отцом? Что творится сейчас в Дартфордском монастыре? В горле у меня защипало, по щекам побежали слезы. Лейтенант отвернулся и сделал вид, что ничего не произошло.

В тот день начался самый трудный период моего долгого пребывания в Тауэре. Тупая тоска угнетала тело и разум. Я больше уже не могла сосредоточиться на чтении трудов Фомы Аквинского. Бывали дни, когда я вообще не поднималась с постели. А по ночам меня охватывал такой ужас, что я давала волю слезам. Я много думала о своей матери. Да, в последние годы жизни у нее было не только подорвано здоровье, но и надломлен дух. Она спала в затемненной комнате. Сердце мое тягостно сжималось, когда я шла по коридорам Стаффорда, держа в руках поднос с едой и зная, что вот сейчас я распахну дверь и снова увижу ее — съежившуюся в кровати, неподвижную, погруженную в отчаяние. Как я теперь понимала это состояние полнейшей безнадежности.

Но однажды прохладным осенним вечером все изменилось. Помню, я удивилась, услышав позвякивание ключей в замке: ведь поднос с едой у меня уже забрали!

В камеру в состоянии крайнего возбуждения влетела Бесс.

— Ваш отец в Тауэре! — воскликнула она, даже не успев отдышаться.

— Что? — Я бросилась к ней.

— Я слышала, что сэра Ричарда Стаффорда содержат в нижнем уровне Белой башни. Его привезли два дня назад. Ждите — завтра обязательно что-то должно произойти.

Я взяла руки Бесс в свои:

— Пожалуйста, перескажите мне все, что вы слышали. Слово в слово.

— Я вошла, чтобы убрать со стола, а леди Кингстон как раз в этот момент спросила мужа: «Это правда, что он собирается лично допросить завтра Джоанну Стаффорд?» А сэр Уильям ей ответил: «Да, именно поэтому ее отца и привезли сюда два дня назад. Норфолк вызвал его, чтобы он разобрался с семейкой Стаффордов. Если не считать короля, то он — единственный человек, к которому прислушивается Норфолк».

— И это все?

— Да. Но еще раньше я слышала, как один из бифитеров говорил, что в Тауэр привезли нового узника, очень благородного происхождения, и что его поместили в нижнем уровне Белой башни. Вероятно, речь шла о вашем отце.

Все мое безразличие, отчаяние и страх разом исчезли, на смену им пришла яростная решимость. Теперь у меня появилась цель. «Мой отец жив. Он здесь. И я должна найти способ увидеться с ним».

Бесс мрачно сказала:

— Госпожа Стаффорд, меня могут за это высечь и даже заклеймить, но я принесла с собой бумагу и перо. Если вы напишете отцу письмо, я отнесу его и подожду ответа.

Но в моей голове уже созрел и утвердился иной план.

— Нет, Бесс, — ответила я. — Сегодня ночью ты отведешь меня к отцу. И я знаю, как это сделать.

— Бесс, хватит уже дрожать! — Пламя свечи прыгало и подрагивало на фоне темной стены, оттого что рука моей спутницы тряслась.

— Простите, госпожа Стаффорд. Ничего не могу с собой поделать. — Громкий голос Бесс эхом отдавался в длинном коридоре.

— Пожалуйста, прекрати называть меня настоящим именем. Сколько раз тебе повторять?

Служанка пригнула голову, и я пожалела, что устроила ей нагоняй: бесстрашная женщина рисковала ради меня жизнью, и я была готова на все, чтобы защитить ее.

Скрр! Скрр! Скрр!

Этот звук доносился откуда-то сзади, словно кто-то длинными ломаными ногтями проводил по доске. Но я не стала оборачиваться. Бесс заранее предупредила меня, что туннели кишат грызунами:

— Мы все время выпускаем сюда котов, но они бесследно исчезают, а крысам хоть бы что. Их тут великое множество, сами увидите.

Едва войдя в этот сырой туннель, я не столько увидела, сколько услышала этих мерзких тварей: правда, иногда в неверном свете свечи в узком проходе мелькал впереди длинный серый хвост.