Нэнси Бильо - Крест и корона

Том, идя по коридору к камере моего отца, напевал песенку. Время от времени он оборачивался и многозначительно улыбался, словно эта мелодия была мне знакома. Я каждый раз кивала ему, с ужасом думая: вот сейчас парень приглядится повнимательнее и поймет, что я вовсе не Сюзанна. Но, к счастью, этого не случилось.

Мне показалось, что мы шли чуть ли не вечность, но наконец Том остановился, запалил вделанный в стену факел от того, который держал в руке, и постучал в деревянную дверь.

— Заключенный, внимание! — громогласно объявил он. — Сейчас к вам войдут!

Том отпер ключом дверь, распахнув ее в темноту. Я вошла внутрь, а следом за мной — Бесс со свечой. В углу я разглядела тюфяк, а на ней — длинное неподвижное тело.

— Ты права, — заметил Том. — Здесь пованивает. Помощь вам нужна?

— Это женская работа, — твердо сказала Бесс. — Возвращайся-ка ты пока обратно, мы тут пробудем минут десять, не меньше.

Том крякнул.

— И то верно. Не полагается покидать пост надолго. — Он подался назад и закрыл дверь. Я услышала, как повернулся в скважине ключ.

Бесс поставила свечу на пол рядом с дверью и выхватила белье у меня из рук.

— Я займусь делом, а вы поговорите с ним, — сказала она.

Я стрелой бросилась через комнату.

— Отец, проснись, это я, Джоанна. Прошу тебя, проснись.

Он лежал, укрытый одеялом, и я потрясла его за плечо. Оно на ощупь было острым, костлявым. Видно, отец сильно похудел за это время.

Он не просыпался, и я почувствовала, как волна страха затопила меня. Неужели мой отец умер в камере? Я протянула руку, потрогала его густые волосы; я едва видела его в слабом свете свечи. Наконец голова под моими пальцами шевельнулась, человек повернулся и открыл глаза.

Это был не мой отец.

— Нет! — воскликнула я. — Этого не может быть!

Бесс подбежала ко мне:

— Что случилось?

— Это не мой отец.

— Ну что вы, госпожа! Кто же это может быть, если не ваш отец. Хотя…

— Что?

— Мы ведь не назвали фамилию Стаффорд. Наверное, в этом коридоре содержится еще какой-нибудь узник из благородных, и Том решил, что его-то мы и имеем в виду. О, Господи!

— Пошли обратно. Пусть Том отведет нас в камеру к отцу, — решительно заявила я.

— Нет-нет, госпожа. — Бесс покачала головой. — Это невозможно. Боюсь, Том и так уже заподозрил неладное.

И тут вмешался человек, лежавший на тюфяке, — он слышал наш разговор.

— Я вас знаю, — хриплым голосом произнес он. — Джоанна Стаффорд, что вы здесь делаете?

Я внимательно посмотрела на него. В его чертах не было ничего знакомого: огромные черные глаза на исхудавшем лице. Скулы торчат, бледные губы потрескались.

— Это же я, Чарльз. — Он говорил с каким-то надломом. — Чарльз Говард.

— Тот самый человек, за которого хотела выйти замуж леди Маргарита Дуглас! — ахнула Бесс.

Я не верила своим глазам: этот живой скелет ничуть не напоминал того безрассудного и чванливого юного Говарда, который много лет назад дразнил меня в Стаффордском замке.

— Чарльз, не может быть! Неужели это вы собирались жениться на королевской племяннице? — Он закрыл глаза и кивнул. — А ваш брат знает, что вы сильно больны? Герцогу Норфолку это известно?

Бедняга задрожал всем телом, и я испугалась, решив, что с ним сделался припадок. Но он смеялся. По изгибу губ я наконец узнала Чарльза.

— Прекратите. — Я похлопала его по трясущемуся плечу. — Вы сделаете себе только хуже.

— Я скоро умру от легочной гнили, Джоанна. Именно этого и хочет мой братец. Этого хотят все. Смерть — лучший способ решить все проблемы.

— Что вы имеете в виду?

— Ну как же, меня ведь обвиняют в государственной измене. — Он никак не мог отдышаться. — Вернее, нас обоих. Ах, Джоанна, если бы вы только знали, как она любила меня! Какие стихи писала… — Голос его захлебнулся в кашле.

И тут в разговор вступила Бесс:

— Она до сих пор любит вас, сэр. Я знаю. Я прислуживала ей.

Лично у меня это заявление вызвало большие сомнения. Бесс рассказывала лишь про то, что избалованная эгоистичная девица, недовольная наказанием, которому подверг ее дядюшка-король, постоянно закатывала истерики. Вряд ли ее беспокоила судьба несчастного возлюбленного. Но в душе я поблагодарила Бесс за доброту.

Казалось, слова служанки и в самом деле придали Чарльзу сил.

— Неужели Маргарита все еще любит меня? — Теперь он стал говорить быстрее. — Я думал, она тоже ждет не дождется, когда я умру. Тогда с разрешения короля она сможет выйти за кого-нибудь другого. — Он моргнул и оглядел нас с некоторым недоумением. — Но почему вы здесь?