Валентин Лавров - Триумф графа Соколова

— А как же с нынешней службой?

Ленин решительно взмахнул своей короткой ручкой, закартавил:

— Непременно, батенька, служите! Непременно! Это нужно святому делу революции. — После паузы. — Ну, так вы согласны?

Сыщик неопределенно развел руками:

— Прямо и не знаю, что сказать… Да и полные списки осведомителей достать будет трудно…

— Нам архиважно знать имя каждого негодяя, каждого мерзавца и подлеца. Выявляйте, сколько можете. Я готов платить по пятьсот рублей за каждую выявленную сволочь. Но, батенька, будьте предельно осторожны.

Соколов, как бы о пустяке, спросил:

— А что, германцы деньги уже дали?

Ленин стал непроницаемым, как банковский сейф «Лионского кредита». После паузы загадочно ответил:

— Для солидной оплаты своим людям денег у партии хватит. Можете, граф, быть совершенно спокойны!

Соколов от Веры Аркадьевны владел самой достоверной информацией: министерство иностранных дел согласилось выделять деньги на подрывную работу только после начала войны.

Правда, через Гельфанда-Парвуса и некоего Троцкого-Бронштейна большевистский вождь попытается достать крупные суммы в Америке и Англии. В свое время с протянутой рукой являлся на митинги в Америке сам Горький. Однако для большевиков он собрал сущие крохи — что-то около десяти тысяч долларов.

На швейцарские курорты и какого-нибудь захолустного Поронина хватит, а для больших дел — тьфу, пустяк! Чтобы Россию поднять на дыбы и залить кровью, деньги нужны большие.

Соколов решительно произнес:

— Если пост министра мне гарантирован, то я готов сообщать самые секретные сведения. Но кому?

— Роману Вацлавовичу Малиновскому.

Соколов выдохнул:

— Как, тому самому, члену Государственной думы?!

— Именно ему. И не надо, батенька, изображать изумление. Он большевик и мое доверенное лицо. Я очень доверяю этому кристальному человеку. Доверяйте и вы. Только учитывая вашу особую ценность как агента, я в порядке исключения вывожу вас на Малиновского. Отдадите ему списки и любые интересные документы, которые раздобудете в недрах охранки.

Соколов воскликнул с неподдельным изумлением:

— Но ведь наверняка Малиновский сдаст меня охранке!

— Нет, это заблуждение, которое вытекает из вашей, граф, неосведомленности.

— Владимир Ильич, речь идет о моей голове…

— Поверьте, дорогой, ваша светлая голова нам архиважна! И я все тщательно обдумал. Вам, уверяю, ничего плохого не грозит.

— Но каким образом я буду встречаться с товарищем Малиновским?

— В силу ваших служебных обязанностей ваше появление в Думе всегда будет выглядеть естественным делом. А встретить там депутата и передать ему документ — плевое дело. Сами знаете, Дума — это такой бордель, который набит политическими проститутками и в котором происходит множество закулисных махинаций. И для нашего дела место самое удобное.

— Удобное, да не совсем… — Соколов задумался, вопросительно посмотрел на Ленина.

— Что вас тревожит, батенька?

— Возникают два вопроса…

— Например?

— Деньги кто будет мне передавать?

— Малиновский. Второй вопрос?

— Если Дума будет разогнана, как предыдущие, где я найду Романа Вацлавовича?

— Он сам вас найдет.

Соколов хотел выведать как можно больше. Он задал вопрос, который выглядел вполне естественным:

— Но я служу в Москве, а сведения могут быть самыми спешными. Через кого могу передать их для вас?

Теперь пришла очередь Ленина думать. Он пожевал губами и произнес:

— Гм-гм, придется, черт возьми, воспользоваться экстренной связью. Но, батенька, это лишь на самый крайний случай. Напишите мне письмо.

— Шифром?

— Нет, можно прямым текстом. Затем возьмите любую книгу в твердом переплете, подержите немного форзац над горячим паром. Форзац отойдет. Вложите ваше послание, клеем тщательней намажьте форзац и вновь заклейте. Ни одна царская ищейка не догадается об этой уловке.

— Отправить бандеролью?

— Можно, но это дольше и не так уж надежно. Идите с этой книгой на Брест-Литовский вокзал, отдайте ее проводнику и скажите, что в Кракове за ней придут и дадут десять крон. Этот скромный труженик вам за такие деньги еще и ручку поцелует.

— Обойдусь без таких нежностей. А для вас, понимаю, дать телеграмму?

— Совершенно верно, батенька! Но только не мне, а нашему надежному человеку. Текст: «Выехал такого-то, в таком-то вагоне. Встречай. Целую, Иван Орел». Помните, это ваша партийная кличка. Но только прибавьте единицу ко дню отбытия из Москвы и отнимите двойку от номера вагона. Запомнили?