Антон Чиж - Пять капель смерти

В полдень из дверей особняка вышел молодой человек в роскошном пальто на собольем меху в сопровождении слуги. Ричард выглядел неважно, но передвигался без посторонней помощи. Слуга высвистал извозчика. Эбсворт-младший уселся в сани и отправился на Невский проспект.

Ричард остановился у здания «Сан-Ремо», посмотрел на окна второго этажа и приказал трогать. Далее поехал на Васильевский остров, долго кружил по Большому проспекту и линиям. В конце концов остановился на 3-й линии возле дома, где проживал профессор Окунёв. Потом сани отправились на 7-ю линию, и там Ричард тоже не вышел, а лишь наблюдал за угловым домом.

Около двух часов он подъехал к ресторану «Медведь», оставил извозчика ждать. Один из филеров последовал за ним. Эбсворт-младший посидел за столом, заказав легкий обед, но так ни к чему и не притронулся, оставил большие чаевые и покинул ресторан.

Примерно в три часа пополудни он подъехал к Англиканской церкви, направился к воротам храма, но остановился и, резко повернувшись, пошел обратно и приказал домой.

В четыре часа вернулся к фамильному особняку, пробыл в доме до восьми часов вечера.

В восемь пятнадцать показался вновь, прошел на соседнюю улицу и только здесь остановил случайного извозчика.

Без четверти девять подъехал к кварталу, ограниченному Рижским проспектом, Курляндской и Эстляндской улицами, где располагались здания завода «Калинкин». Он приказал извозчику ехать по кругу. Примерно в половине десятого сани остановились у ворот солодовни на Эстляндской.

После выходки моего бесценного друга я имел полное право обидеться. Но оставим подобные обиды милым дамам. Нам, великим криминалистам, надо думать о вечном, а не переживать из-за мелких недоразумений. Ничего, еще отыграемся на наглеце. Тем более такой козырь имеется. Так вот.

Собрав всю любезность, какую сумел наскрести, я отправился на Офицерскую. Да, хочу напомнить, Николя, что в тот день добраться было не так уж просто. В городе всеобщая забастовка. А это значит, отключено электричество. Петербург погрузился в первобытную тьму, так сказать. Театры, рестораны и магазины не работают. Конки остановились. Поезда на железнодорожных вокзалах встали. А в воздухе витало нечто тягостное и тревожное. В общем — предчувствие Апокалипсиса. Но телефонные станции работали исправно.

Захожу в кабинет и не узнаю знакомую комнату. Холод, тьмища, огоньки свечей вздрагивают. А из тьмы усы торчат. Жуткая жуть. Был бы дамой, упал в обморок. Из-за спины появляется Джуранский, напряженный, как пружина, спрашивает:

— Ничего?

— Никаких известий, — Ванзаров ему.

Ротмистр тут же исчез. А меня словно нет. Ладно. Скидываю шубу, усаживаюсь.

— Приятный вечер, — говорю. — Хорошо сумерничаете.

Часы как раз четверть десятого пробили.

— Как обстановка в городе? — Ванзаров спрашивает.

— Прекрасная. Извозчики берут втридорога. Говорят: иначе нельзя, народ бастует, а мы что, хуже? Завтра рабочие собираются идти к Зимнему дворцу с челобитной.

— Нам приказано проявлять бдительность.

— Вот так, значит? Ну, им виднее, да. Давно хотел спросить, зачем вы держите у себя эту рожу страшную?

Это я про бюст уродца-грека, что в углу торчит. Во мраке оскал его казался загадочно живым.

— Основатель метода допросов и выяснения истины, — говорит Ванзаров.

— Сократ? Развращал вольнодумными идеями афинскую молодежь, за что и был приговорен к выпиванию кубка цикуты.

— Он создал метод простых вопросов, ведущих к истине.

— И каким же образом? — спрашиваю.

— Сократ учил обнаруживать истину, задавая вопросы. Истина всегда находится прямо перед глазами. Просто мы не умеем ее увидеть вовремя. Кстати, «Сократ» происходит от двух слов: sozo — спасать и kratos — сила. Таким образом, получаем: спасающая сила. То есть сыскная полиция в чистом виде.

— А вот у нас, бедных криминалистов, нет такого досточтимого покровителя. Все приходится делать самим.

— Я с удовольствием обсудил бы с вами, Аполлон Григорьевич, вопросы философии, да только время неподходяще.

— А что так? Темноты боитесь?

— Ждем сообщения от филеров.

— Убийцу на крючок взяли?

— В каком-то смысле… Кстати, хорошо, что приехали. Можете понадобиться.

— Низкий вам поклон, — говорю. — Хоть на что-то старик Лебедев еще сгодится. А то ведь его никто не хочет слушать.

— Извините, я спешил и проявил преступную невнимательность. Прошу не держать на меня зла. За это готов позабавить вас новостями.