Клементс Рори - Мученик

Парсимони была в своей стихии. Она могла потакать своей страсти, которая заключалась в искусстве любви, с тем, с кем пожелает. Старлинг же решила, что с нее хватит, и вышла из игры, ограничив свою роль тем, что оказывала прием посетителям-джентльменам.

У них даже был собственный здоровяк-охранник, Джек Батлер, который присматривал за домом, а еще повара, чтобы у гостей не было недостатка в цукатах и напитках. Но они поднялись слишком высоко. Кто-нибудь узнает их и доложит Топклиффу.

— Может, нам следует отправиться в Бристоль или Норидж, — время от времени предлагала Старлинг. Но они лишь обсуждали отъезд, каждый раз откладывая решение. А их бизнес тем временем продолжал процветать и развиваться, не оставляя им возможности быстро сняться с места.

В эту ночь Старлинг сдавала карты посетителям-джентльменам. Заведение, как и всегда, было в выигрыше, но ни один из мужчин этого, казалось, не замечал.

— Прежде чем ты разделаешься со мной, Литтл Бёд, я окажусь в «Клинке». [64] Уже упоминавшаяся тюрьма в Саутуорке, название которой стало нарицательным для остальных тюрем Англии. Я по уши в долгах! — произнес старший сын епископа с севера, который, похоже, решил избавиться от своего наследства, не дожидаясь того, когда унаследует его. Он засмеялся.

— Не переживай, Эдди. Я попрошу одну из своих девушек, чтобы время от времени она носила тебе похлебку и одаривала ласками.

— Черт возьми! По рукам, Литтл Бёд, по рукам!

Настроение у Парсимони было отвратительное. Как и любой девушке из ее заведения, ей нравилось заниматься любовью — даже больше, чем любой девушке, если на то пошло, — но подобное ей было не по вкусу.

Она стояла, прислонившись спиной к стене, в легкой тунике и хлыстом в правой руке и смотрела на лежащего на кровати мужчину. Это был странный человек. Он заявился в их заведение, сыпля деньгами, словно золотой фонтан, затем потребовал номер и девушку на ночь. Взглянув на Парсимони, он произнес:

— Вы, госпожа, подойдете. Вы мне нравитесь.

Парсимони мужчина показался вполне приличным, так что она с готовностью согласилась. Но затем он пожелал, чтобы Парсимони отхлестала его, да так, чтобы ему было больно. Странно, ведь он и так был ранен: в боку у него зияла ужасная гноящаяся рана. Она предложила перевязать ее, но тот требовал, чтобы его отхлестали.

— Давайте, госпожа, начинайте.

— Послушайте, я не против того, чтобы ударить вас легонько пару раз, но сильней я бить не стану.

— Сколько вы хотите?

— Мне не нужны ваши деньги. У меня серьезный бизнес, и мертвецы мне здесь не нужны.

— Тогда позовите другую девушку, которая сделает это вместо вас.

Парсимони пожала плечами. Задача была не из легких.

— Подожди здесь, милый.

Она оставила его лежать на кровати и медленно спустилась вниз. Старлинг знает, что надо делать. Иногда она проявляла большую сообразительность. Парсимони подошла к карточному столу и коснулась ее руки.

— Литтл Бёд, на два слова, если можно.

Они удалились в комнату.

— У меня наверху один парень, который хочет, чтобы я его отхлестала так, как приговоренных к порке в Брайдуэлле. У него хорошие деньги. Обидно будет дать ему от ворот поворот.

— Ну, тогда сделай для него то, чего он хочет.

— Старлинг, мне это не нравится.

— Что ж, я с радостью выпорю любого мужчину. Просто закрою глаза и вспомню своего муженька.

— Может, сделаешь это вместо меня?

— Конечно. Иди, сдавай карты, да позаботься о сыне епископа, пусть немного выиграет. В нашем деле вредно драть с клиентов три шкуры.

Каждый мускул Шекспира был словно натянутая тетива лука. Как близко он подобрался к Херрику? Он был там. Он точно был в доме неподалеку от Хорсли-Даун, и совсем недавно. Теперь Херрика нет, затерялся в море разношерстной людской толпы, населявшей этот жестокий город.

Сидя у камина, Шекспир потягивал вино. Утром он отправится в Виндзор и отыщет там Птолемея. Но большого желания делать это у него не было. Да и зачем? Как старый и немощный священник поможет ему найти убийцу леди Бланш Говард или предотвратить убийство сэра Френсиса Дрейка?

Хорошо, что Дрейк скоро морем отправится в Плимут. Разум подсказывал Шекспиру, что еще немного — и Дрейк будет вне опасности, но тревога терзала сердце. Что-то пошло не так. Впервые в жизни Шекспир боялся, что проиграет эту битву.

А затем его осенило. Он знал, как выглядит посланный убить Дрейка человек, хотя его настоящее имя ему было не известно. Если в Делфте убийца был не один, он и теперь не будет работать в одиночку. Кто его сообщник? Его охватил холодок дурного предчувствия. Он вспомнил историю Бальтазара Жерара, который застрелил Вильгельма Молчаливого. Жерар неделями, даже месяцами, внедрялся в окружение принца. Что, если сообщник Херрика здесь, в Англии, поступил также? Ужас льдом сковал его сердце: «…человек по имени Смерть уже в пути…»