Валентин Лавров - Железная хватка графа Соколова

Соколов вывел Штама на середину манежа, широко улыбнулся:

— Знаменитый чемпион бился мужественно. В его пользу я отказываюсь от денежного приза.

Зал вновь аплодировал Соколову — теперь его благородству. Все знали, что Штам беден. Дамы утирали слезы умиления. К Соколову подошли Бунин и Рахманинов, обняли его:

— Поздравляем, любимец Фортуны! Сейчас же - в «Вену»! Шаляпин и Миша Вавич обещают петь для тебя. Авто ждет...

Через несколько дней состоялся первый чемпионат России. Штам, еще полностью не оправившийся от тяжелого нокаута, участия не принял. В финале сошлись рыжий Николай Лушев и талантливый Иван Граве. Хотя последний был легче на тридцать килограммов, он одержал победу нокаутом.

Пройдут годы, и серебряно-хрустальную салатницу — приз, полученный Соколовым, — один из братьев Старостиных приобретет в комиссионном магазине в Столешниковом переулке. На несколько десятилетий салатница станет заветным призом футболистов — Кубком СССР. Первым его завоюет в 1936 году московский «Локомотив». Удивительны судьбы не только людей, но и вещей!

Соколов тогда же отправился в Австро-Венгрию, в Поронино — к Ульянову-Ленину.

Близились потрясающие события, в которых и могучему Штаму неожиданно нашлось место.

Соколов направлялся в Поронино. Но путь в это курортное местечко, что располагалось в Австро-Венгрии, лежал через Берлин. И на то были особые причины.

Позади остались многие смертельные опасности, трупы врагов и друзей, взрывы, обыски, покушения, погони, аресты. И гений российского сыска граф Соколов не ведал, что впереди его поджидали, кажется, самые трудные испытания.

Запоздалая зима пришла в Петербург с обильными снегопадами, веселым скрипом разлетающихся на ухабах саней, ледяными наплывами возле колодцев, румяными в обрамлении мехов лицами красавиц, горьковатым запахом дымов, столбами тянущихся в голубую небесную беспредельность.

Сахаров на служебном авто заехал на Садовую за Соколовым, чтобы отвезти приятеля на вокзал. Но главное — в последний раз все обсудить, поговорить по душам.

— Как божественно прекрасен ночной Петербург! — с восторгом произнес Соколов. — И как хочется продлить минуты прощания с ним! Давай, Евгений Вячеславович, пройдемся по этим засыпанным истинно рождественским снегом улицам.

— Тем более что до отхода поезда время есть, — согласился Сахаров.

В ночной тишине снег громко скрипел под ногами.

Сахаров, взяв под локоть приятеля, говорил:

— Этот самый Ленин, с которым нам предстоит игра в поддавки, воистину злой гений. Будучи совсем зеленым юнцом, он убедил себя, что сумеет свергнуть с престола ненавистный ему род Романовых и сам станет царем.

— Отчаянный замысел!

— Я несколько раз просматривал его досье. И пришел к выводу, что это влияние его матери, урожденной Бланк, женщины весьма неглупой, но очень ожесточенной. Бланк-Ульянова никогда не давала детям еврейского воспитания. С ранних лет она прививала своим сыновьям Владимиру и Александру пиетет ко всему немецкому, и лютую ненависть к России и православию. Помнишь покушение на Александра III первого марта 1887 года?

— Как не помнить это страшное злодейство! Его устроили террористы «Народной воли».

— Одним из руководителей этой организации был Александр Ульянов. Его повесили в Шлиссельбургской крепости. Это родной братец Ленина. Кровь несчастного сына на руках его матери. Сейчас этой женщине под восемьдесят лет.

— Любопытно, мучают ли ее угрызения совести?

— Какая разница! Зато осведомители, в том числе и недавно раскрытый Роман Малиновский, дружно утверждают, что Ленин русский народ иначе как «быдлом и говном» не называет. И вот этот человеконенавистник к сорока годам смекнул: своими силами без иностранной помощи империю не свалить. Впрочем, есть еще одни тип, который претендует на тот же патент. Это некий Гельфанд-Парвус.

Соколов подтвердил:

— Да, это так! Я детально ознакомился с биографией этого Гельфанда: прекрасно образован, обращает на себя внимание парадоксальностью мышления, радикальностью суждений и смелыми пророчествами. Он не только предвидел войну России с Японией, но в серии своих статей «Война и революция» со злорадством предсказал поражение России. Теперь он предрекает новую европейскую бойню и как результат — поражение России и революцию.