Вадим Сухачевский - Тайный суд

При свете их импровизированной лампады Юрий оглядел стены колодца. Нет, никого там не было, да и не могло быть. Только вековая плесень и пыточные причиндалы.

– Тебе показалось, – успокаивающе проговорил он.

Но все-таки оба разом встали и оделись. Катя снова прислушалась.

– Там точно крыса! – девушка поежилась. Оказывается, при всем ее бесстрашии, существовало все-таки нечто, чего она боялась.

Тут лишь Юрий увидел, что один большущий камень в кладке стены все сильнее раскачивается. Еще минута – и он заходил ходуном.

– Если крыса, то уж больно большая, – заметил он и, увидев, что Катя задрожала еще сильнее, поспешил добавить: – Хотя можешь быть уверена, это вовсе не крыса.

Катя сразу перестала дрожать: похоже, кроме крыс, она действительно ничего не боялась.

– Кроме того, крыса вряд ли стала бы стонать, как человек, – добавил Юрий. – Надо бы ему помочь.

Вдвоем с Катей они стали расшатывать камень со своей стороны. С противоположной стороны кто-то, покряхтывая, работал с ними в такт.

Вскоре камень сдвинулся и упал по ту сторону стены. На его месте образовалась большая черная дыра, и затем из дыры показалась знакомая асимметричная голова, перевязанная бинтами.

– Борщов, ты?! – воскликнул Юрий.

Наконец бывший шулер просунулся в дыру целиком. Очутившись в их камере, он отряхнулся и по-гаерски раскланялся:

– Так точно, мы! Собственной персоной! Надеюсь, не сильно помешал?

Труднее всего Васильцеву было скрыть свое нынешнее отношение к мутной этой персоне. Все же он нашел в себе выдержки спросить совершенно спокойно:

– Ты-то как тут? Помнится, ты с Прохором своим на дно залечь собирался.

– А здесь чем тебе не дно? – осклабился Борщов. – Самое дно и есть!

– Но ты хотел сбежать?

– Хотел, – кивнул Борщов. – И сбежал! А вот куда надо сбегать, знает только тот, кто с пониманием. Где не будут искать – вот куда сбегать надо! Я вот помню, мы с напарничком одним моим обчистили в штос одну банду подчистую. Давно дело было, еще до Суда. Мы тогда на Нижегородской ярмарке играли.

Ладно, денежки наши, а ты попробуй их удержи! В нашем деле главное не выиграть, главное – выигрыш свой сохранить. А поди его сохрани, когда там ребятки – ухх! И все с засапожными ножами.

Напарник мой аж в Астрахань дунул на отходившем пароходе, так они, я слыхал, все равно его через три дня там нашли, да так располосовали, как только на Дорогомиловском рынке капусту шинкуют. А я, не будь дурак, залег в том же притоне, где та банда обустроилась, но только в подвале за печкой. Вот туда-то они, бараньи головы, носа и не сунули: никак уж не ожидали, что я – вот он, рядышком. Ну, поголодать, правда, пришлось, но голодать мы привычные, смертушка – она, поди, все же полютее голода будет. Неделю так за печкой лежал, ох как кишка кишку мыла! – а вишь – живой! Через неделю они только разъехались, а больше мы, слава господи, не перехлестывались.

Вот и с этими упырями я решил: где меня искать не станут? У себя же под носом! Мне про эти их крысиные норы один метростроевец спьяну рассказал. Видно, не одному мне, потому как его вскорости шлепнули за разглашение.

Ну а я себе на ус намотал – и молчок! Вот оно и пригодилось. В жизни не додумались бы они меня тут, в этих своих катакомбах, искать! Только на этот раз я был уже не такой дурак, провизией припасся. И на себя, и на Прохора. Мы бы тут, коли надо, хоть два месяца просидели бы. Могу, кстати, угостить – и тебя, Юрочка, и дамочку твою… не знаю, как величать.

Он стал доставать из карманов хлеб, колбасу, но от всего этого Юрий отказался.

– Ну а сюда, к нам, – зачем? – спросил он. – Скука одолела?

Борщов покачал головой:

– Какая скука?! Мы ж – с Прохором, нам с ним скучно никогда не бывает. Просто решил – вы тоже мой финт проделать решили, вблизи упырей залечь. Тебя-то, Юрок, я по голосу сразу узнал. Ну, думаю, молодец! Еще и дамочкой запасся, потому как – не хлебом единым… – Но, увидев глаза Васильцева, осекся: – Все, все, Юрочка, молчу! Дело молодое!

Чтобы пресечь его болтовню, Юрий пробурчал:

– Мы-то все же тебе зачем?

– Да вот, подумал: коль уж Юрок тоже не дураком оказался, то двум недуракам, глядишь, двойная фортуна посветит. Может, вместе найдем, как из всей этой бодяги выкрутиться.

– Кот-то ваш где? – спросила Катя.

– Ах да, Прошенька! – засуетился тот. – Ему ж сейчас питаться самое время! Он у меня, дамочка, знаете ли!..

– Знаем – не шахтер-стахановец, – сказал Юрий довольно холодно. Он пока так и не знал, как относиться к этому шуту гороховому.