Вадим Сухачевский - Тайный суд

И так его эта мысль про бабу-Призрака на минуту распалила, что хотел было прямо сейчас кликнуть Шурочку из молодежного отдела. Ох, хороша! А выделывает, сучка, что!..

Тут он, однако, притормозил: Шурочка – она никуда не денется, а делу – время.

– Рентгена еще раз ко мне, – приказал по внутреннему.

Через минуту вперся, вонючка, в кабинет, захныкал опять что-то про волка и хреногометрию. А уж напустил, напустил – хоть нос зажимай!

Про волка нарком с ходу пресек. Спросил в лоб:

– С майором Чужаком что?

Тот снова понес всякую хрень, но из хрени этой народный комиссар выковырял вот что: допрашивают сейчас Чужака, нехорошо допрашивают, ох расколется мужик!

Хотя… Ну а знает-то он, Чужак, что? Ничего такого, чтоб его, наркома, взять за задницу. Ну, внедрили его в волчье логово, ну, спекся – с кем не бывает. Вон уже и приказ на орден (посмертно) на провсякий случай лежит на столе. Нет, с этой стороны большой опасности вроде не предвидится.

– И что там еще в этой норе крысиной происходит?

Рентген опять пошел-поехал: какая-та там шла говорильня – о счастье, о справедливости, в общем, навроде хреногометрии все той же. Народный комиссар собрался уж было дать сигнал, чтоб вывели, да вдруг Петюня-Рентген возьми и брякни:

– Призрак … – и снова ветра пустил от ужаса, такой уж имел организм.

Последнего народный комиссар на сей раз даже не заметил.

– Ну что, что Призрак?! – вцепился он.

Оказывается: вот прямо сейчас Чужачок, золотая голова, кажись, и расколол-таки этого самого Призрака!

А как расколол?

А по запаху! Не зря унюхал в тот раз бабские духи!

Нет, таким людям, как этот Чужак, не Красное Знамя надо давать посмертно, а самый что ни есть орден Ленина – вполне заслужил.

Ну а коли Призрак – баба, теперь уже, глядишь, и попроще будет выйти на него. И как-то вообще легче на душе сделалось у народного комиссара.

Однако взглянул на Петьку-Рентгена – и снова мысли нехорошие заколобродили в голове. Ежели он, Петька, так запросто все просвечивает на расстоянии, то и его, народного комиссара, мыслишки, глядишь, когда-нибудь высветит.

Нет, ничего в этих мыслях, конечно, такого, кроме беззаветного служения…

Хотя…

Если всё, всё припомнить…

Ах, зря, зря некоторые мыслишки приходили в голову, ой как зря!..

И с этого боку Петька-Рентген, да еще с башкой его дырявой, большую угрозу представляет…

– Ты вот что, Петр, – сказал он наконец. – Ты выдь-ка, посиди в приемной (пускай теперь секретарша Светочка понюхает).

Когда Рентген удалился, нарком снова нажал кнопку внутреннего:

– Капитана Саркисова ко мне.

Вошел красивый капитан, щелкнул каблуками. Замер, лишнего не спрашивая.

– Ты, Саркисов, этого Петьку-Рентгена сейчас в приемной видел?

– Точно так!

– Как думаешь, ценный работник?

– Точно так!

– А если переработался? Не пора ему в отпуск?

– Точно так!

– Ну, ты понимаешь, какой отпуск я имею в виду. Длительный. Длиннее не бывает.

– Точно так!

Золотой работник!

– Все понял?

– Точно так, товарищ народный комиссар!

– Ну а понял – так выполняй!

– Точно так!

Исчез буквально минут на десять. Вернулся, снова щелкнул каблуками:

– Товарищ народный комиссар! Секретный агент Петр Антипович Недоноскин по агентурному прозвищу Рентген, сейчас, переходя Лубянскую площадь, был сбит неустановленным автомобилем. Скончался, не приходя в сознание. Автомобиль ищем!

Жалко, трубки он не курит, с трубкой вышло бы получше. Ну да и так сойдет!

Народный комиссар протер пенсне, сделал пустые глаза, как Коба в тот раз, и спросил рассеянно:

– Недоноскин?.. А кто такой Недоноскин?..

Молчал капитан Саркисов. А в зеленых его глазах нарком прочитал: «Гений!»

«Значит, часть испытания они прошли, – подумал майор Н.Н. Николаев, узнав о гибели Рентгена-Недоноскина. – Что ж, молодцы!» Теперь он уже не как разведчик, думающий только о деле, а просто по-человечески болел за них.

– Призрак ! – произнес майор Чужак, и все в зале притихли, уставившись на него.

– Гм… – скрипнул помойный император, словно его мельничный жернов на миг заело. – Я тут что-то услышал или мне почудилось?

– Услышали, ваше… Услышали, сир! – закивал майор, чувствуя, что каждое произнесенное слово призадерживает его в этом мире. – Призрак как есть! Где-то тута, рядышком!

– И ты полагаешь, это тот самый Призрак, которого и мы имеем в виду?