К. Сэнсом - Горбун лорда Кромвеля

В глазах Марка сверкнула искра обиды.

— Я боюсь вовсе не за себя, сэр, — отчеканил он. — Я тревожусь за Элис. Та пропавшая девушка тоже была помощницей брата Гая.

— А ты что, думаешь, это обстоятельство от меня ускользнуло?

Марк перегнулся ко мне через стол.

— Может, будет разумнее, а главное, безопаснее арестовать всех старших монахов и брата Джерома заодно? — шепотом предложил он. — Отправить их в Лондон и там вытянуть все, что они знают?

— Позволь спросить, на каком основании? И как ты собираешься вытягивать у них показания? При по мощи пытки? Мне казалось, ты осуждаешь подобные методы.

— Конечно, я против пыток. Я имел в виду всего лишь жесткий допрос.

— А если мои подозрения ошибочны и ни один старших монахов не имеет отношения к убийству? К тому же арест шести человек невозможно сохранить в тайне.

— Но время не терпит, сэр. И пока убийца на свободе, все мы в опасности.

— Спасибо за предупреждение. Без тебя я этого, конечно, не знал, — саркастически заметил я. — За помни: тот, кто пытается брать подозреваемых на испуг, никогда не узнает правды. Именно так обычно действовал Синглтон, и сам знаешь, к чему это привело. Для того чтобы развязать узел, нужна ловкость, а не сила, и поверь мне, такой запутанный узел, как здесь, не попадался мне никогда прежде. Но я развяжу его. Непременно развяжу.

— Прошу прощения, сэр. Я всего лишь хотел спросить…

— Спрашивай сколько угодно, Марк, — с раздражением сказал я. — Но мне хотелось бы слышать от тебя разумные вопросы.

Досада придала мне энергии. Я поднялся и бросил на стол несколько монет.

— Идем, хватит прохлаждаться. Мы и так полдня потратили зря. В монастыре нас ждет увлекательная беседа с безумным старым картезианцем.

На обратном пути в монастырь мы с Марком почти не разговаривали. Небо над нашими головами стремительно затягивали серые мохнатые тучи. Я злился на себя за недавнюю вспышку; разумеется, юристу в любом случае следует сохранять самообладание, но нервы мои были напряжены до предела, и идиотское предложение Марка относительно ареста старших монахов вывело меня из себя. Твердо решив, что буду принимать исключительно разумные и взвешенные решения, я быстро шагал по дороге до тех пор, пока не споткнулся, поскользнувшись на ледяной корке. Марк успел поддержать меня, тем самым пробудив во мне новый приступ досады. К тому времени как мы подошли к стенам монастыря Святого Доната, поднялся резкий ветер и с неба вновь повалил снег.

Я бесцеремонно заколотил в дверь сторожки Багги; привратник появился, вытирая рот засаленным рукавом.

— Я хочу поговорить с братом Джеромом. Немедленно.

— Лишь приор может допустить вас к нему, сэр. А он сейчас на службе.

И привратник указал в сторону церкви, откуда доносилось едва слышное пение.

— Тогда позовите приора! — потребовал я.

Привратник удалился, что-то недовольно бормоча себе под нос. Мы с Марком ждали его, плотно закутавшись в плащи, уже припорошенные снегом. Вскоре Багги появился в сопровождении приора Мортимуса, хмурого и недовольного.

— Вы хотите увидеть брата Джерома, сэр? Судя по тому, что вы оторвали меня от церковной службы, произошло нечто чрезвычайное?

— Ничего чрезвычайного не произошло, — отрезал я. — Я просто не желаю терять времени даром. Где брат Джером?

— После того как он оскорбил вас, он содержится взаперти, в своей келье.

— Прошу вас, отведите нас к нему. Я должен задать ему несколько вопросов.

Приор повел нас к братскому корпусу.

— Надеюсь, сэр, вы понимаете, что никто из монахов нашего монастыря не разделяет воззрений этого безумца, — не преминул сообщить приор. — Если вы решите, что его слова являются призывом к государственной измене, и заберете его отсюда, вы окажете всем нам большую услугу.

— Вот как? Насколько я понимаю, брат Джером не пользуется расположением других монахов?

— Вы совершенно правы, сэр.

— Быть окруженным неприязнью — печальный удел. Такой же выпал и на долю послушника Уэлплея.

Приор скользнул по мне ледяным взглядом.

— Я пытался просветить заблудший дух Саймона Уэлплея, — процедил он.

— Лучше умереть молодым и попасть на небо, чем дожить до старости, закоснеть в грехе и очутиться в аду, — вполголоса пробормотал Марк.

— О чем вы? — переспросил приор.

— Эту мудрость мы с господином Поэром сегодня слышали из уст одного городского чиновника, убежденного реформатора, — пояснил я. — Кстати, мне сказали, что вчера утром вы навестили Саймона.