Ирина Потанина - Пособие для начинающих шантажистов

— Ой, а куда мне девать Форд? — растерянно спросила я.

— Оставь тут под офисом, ничего с ним не случится, — быстро ответил Жорик, помогая мне залезть в Скорую Помощь.

По дороге в больницу врач, прежде всего, попытался вколоть мне и Вике успокоительное. Мы запротестовали, пообещав взять себя в руки. Я удивилась, как вдруг стало тихо, когда мы обе постарались подтвердить обещание действием. После этого врач дружески похлопал Шурика по плечу, отчего тот скорчил болезненную гримасу и потерял сознание.

— Надо же! — удивленно воскликнул медик, — Я подбодрить хотел, а он…Может, не ел ничего? А может и крови много потерял…Кто его знает!

После этого врач туже затянул на Шурике Викину штору, нацарапал что-то на выдранном из блокнота листике и вручил его Жорику.

— Это нужно купить немедленно, — сообщил он оперу.

— Я! Я куплю! — хором закричали мы с Викторией, выхватывая у Жорика листик.

Врач недовольно зыркнул на нас глазами, отобрал у опера листочек и вписал туда еще пару позиций.

— А это купите для дам, — пояснил он Жорику, — Лечит нервы навсегда, — загадочно охарактеризовал он выписанное лекарство.

— Рана опасная? — наконец обрела способность здраво мыслить Виктория.

— Нет, — с явным сожалением изрек врач, — Ничего интересного. Но, в любом случае, ранение огнестрельное, значит, милицию вызвать придётся.

Мы с Викой быстро переглянулись. Виктория уже полезла в сумочку.

— Нет надобности, — Жорик профессиональным жестом предъявил удостоверение, — Дело под контролем.

Врач заметно погрустнел и, размотав штору, принялся озабоченно разглядывать Шурика.

— Пуля прошла навылет. Задела только мягкие ткани. Кто так стреляет?! Не рана, а так, царапина.

— Болит! — сообщил пришедший в себя Шурик.

Жорик тоже склонился над раненым.

— Ничего, дружище, пройдёт. Тебе попали в плечо. Это не опасно.

Выяснилось, что, несмотря на лёгкость ранения, Шурику всё-таки придется с недельку проваляться на больничной койке.

— Чёрт! — выругался Шурик, — Мне завтра надо на работу!

— Зато выспишься! — наперебой подбадривали раненого мы.

В больнице Виктория проявила себя совершенно с неожиданной стороны. Оставив нас с Жориком ожидать на лестнице, она сразу же отправилась к главврачу и принялась договариваться.

Жорик озабоченно убрал прядь волос с моих глаз и заглянул мне в лицо. Я никак не могла остановить слезы.

— Что случилось-то? — спросил он, наконец.

— Я думала, ты уехал навсегда, — невпопад сообщила я.

— Но я же не уехал. Чего реветь?

— Я не специально.

«Ну, конечно!» — уже бранилось моё подсознание, — «Он думает, что ничто другое, кроме его отъезда, расстроить меня не может»

— Кто стрелял? — снова спросил Жорик.

— Не я.

— Это радует. Ты бы попала в сердце.

— Почему ты так думаешь?

— Знаю на собственном опыте.

Я не могла не улыбнуться столь сомнительному комплименту.

— Ты разбила моё сердце, Катерина Кроль, — Жорик решил не оставить мне вариантов для разнотолков.

— Это на счастье, — зачем-то испортила всю романтику я, после чего уткнулась носом в плечо бывшему оперу и на одном дыхании проговорила, — Ты только не уезжай никуда, опер. Мне ругаться будет не с кем, и вообще…

Жорик крепко прижал меня к себе. Я слушала, как бьётся его оперское сердце, и впервые за долгое время чувствовала себя защищенной.

В этот момент на лестницу вышла Виктория.

— Не стыдно, при живом-то муже! — пошутила она.

— При полуживом, — поправила её я, — Так ты, оказывается, пыталась просто облегчить мне совесть?

Мы засмеялись. Викторию, как выяснилось, дико забавляло, что Шурик оказался моим бывшим мужем. «Всю жизнь мы с тобой, Кэт, в каких-то загадочных, полуродственных связях!» — смеялась она. При этом называла меня уже так, как звал Шурик, и улыбалась резко, одними губами, подражая Шуркиной привычке, и даже головой качала, совсем, как он. В общем, проявляла все признаки влюбленной женщины.

В результате Викиных хлопот, Шурика поместили в отдельную палату, молоденького санитара отправили за необходимыми лекарствами, а осмотр, которого обычные больные ждут очень долго, был произведен немедленно.

— Слава Богу, ничего серьезного! — Виктория, наконец, переговорила со всеми врачами и теперь могла произносить эту фразу с полной уверенностью, — Пойдемте в палату, что ли. Катюш, ты, главное, знай, — кинула она мне, — Я всё понимаю и ни в чем тебя не виню.

— Я тебя тоже, — выдавила я в ответ на дерзость подруги, но той было не до споров.