Анна Ермолаева - Отморозки, часть 1

– Попадешься, если в этих местах опять, то хрен тебе, а не адвоката. Пальцем не шевельну и копейки ломаной не потрачу, чтобы тебя – гаденыша вытащить с кичи. Так и знай. Живи, а я погляжу, долго ли на воле, щенок, продержишься.

– Ни че. Обойдусь, батя. Ты только малеха сейчас подмогни, пока раскручусь. Я на шее твоей сидеть не собираюсь и на счет кичи не боись. На парашу я и сам не хочу. Займусь бизнесом бескриминальным.

– Каким это?– чуть не подавился грибом маринованным Савелий Михайлович.

– Закорешился я, батя, на зоне с челом одним. Перец резкий. Откинулись, опять же, одновременно. Так вот он тему хлебную предлагает замутить. Называется бизнес – Экстрим-досуг.

– Что же он на нары тогда присел, если "резкий перец"?– не удержался, съязвил Савелий Михайлович.

– На старуху-проруха, батя. Сел, потому что партнер по бизнесу подставил. Иуда рядом оказался. Никто не застрахован. Думаешь, у тебя рядом Иуды нет?

– Есть,– вынужден был согласиться Савелий Михайлович, взглянув на сына.

– Ну, вот,– расплылся в улыбке самодовольной Конь. Если судить по ней, бездумной, то жизнь дальнейшая на воле, виделась ему исключительно в розовых тонах с золотистыми оттенками.

– И что это за бизнес-экстрим такой, в котором лопатой бабло гребут? Позволь полюбопытствовать? Может, чего со стороны подскажу,– перевел разговор в иную плоскость старший Коняев.

– Не, батя. В этом бизнесе ты не советчик. Экстрим-досуг это…– Конь поскреб нос, размышляя как-бы это подоходчивее, в тупые мозги отцовские выдать информацию и чтобы самому свои особенно при этом не напрягать.– Фильм тут по ящику недавно гнали, примерно на эту тему. Там, по сюжету, новым буржуям нашим предложили отдохнуть пару недель в лагере. В зоне, со всеми прибамбасами. В концлагере. Ну, охрана с винтарями, как положено. Овчарки, вышки караульные. Не смотрели?

– Видел я. И что?– застекленел глазами Савелий Михайлович.– Вы тоже концлагеря такие хотите открыть? Так там фильм вспомни, чем закончился для организаторов. В цистерну их с кислотой макнули. Трупы.

– Не, концлагеря мы открывать не будем. Западло. Но идея экстрима-досуга именно такая. Клиент-буржуй, зажратый, платит и получает что-то вот такое экстремальное. В компании бомжей, например, может отдохнуть дней десять или этих… клошаров в Париже каком-нибудь задрипанном. Или в банде уличной где-нибудь в зачуханном Чикаго оттянется. Ну, а мы обеспечим внедрение, доставку и возврат. Договоримся, где надо, отмажем если что. Вот это бизнес. Не то, что шары ваши – свояк, чужак, блин.

– Ты думаешь, что найдутся придурки, которые в банды эти и к бомжам вшивым отдыхать побегут?– с сомнением покачал головой Коняев старший.

– Ого-го. Еще и очередь будет на полгода. Жизнь-то у бизнесменов пресная, скучная. Вот у тебя, батя, что за жизнь? Что ты видишь в ней кроме бильярдных? Ты где в отпуске был?

– Где, в Египте. Пирамиды посетил,– буркнул Савелий Михайлович.

– И что? Отдохнул?– подмигнул ему сын.

– А ты глазами не семафорь… Отдохнул и мать отдохнула. Вернулись, загоревши… И видели много чего интересного. Пирамиды, сфинксы эти… Море там, в Египете есть. Теплое. А ты чего советуешь? Чтобы я в драных портках бутылки по урнам собирал и от ментов по подвалам и чердакам прятался? Ни хрена себе отпуск.

– Зато после такого отпуска в Аду, батя, тебе твоя жизнь занудная Раем покажется. Восприятие усилится. Мне это все психологически кореш разжевал. Его Толяном – Анатолием кличут. Даже у Пушкина про это стишок есть. Я наизусть запомнил.– "Все, все, что гибелью грозит. Для сердца смертного таит неизъяснимо наслажденье. Бессмертья может быть залог. И счастлив тот, кто средь волнений их обретать и ведать мог!".– Во как! "Неизъяснимо наслажденье". Удовольствие, значит. А за удовольствие нужно платить. А мы предоставим – Бизнес такой.

– Ну-ну,– хмыкнул Савелий Михайлович.– Ветер вам в задницу. От меня-то чего хочешь? Денег? Сколько?

– Совсем не много, пару кусков баксов, пока прибыль начнется. Я верну. В долг дай.

– Да мне две эти тысячи не жалко, хоть и не возвращай,– махнул рукой Савелий Михайлович, зацепив ей попутно коньячную бутылку.– Только не верю я в твой этот бизнес, и кончится у тебя все опять хреново. Есть у меня такое предчувствие. Кинет тебя твой партнер Толян или лягавые на нары пристроят, в конце-концов. Вы же с этим экстримом все время Закон пинать будете. Ох, посодют тебя опять, сынок, чует мое сердце.

– Не посодют. И пинать Закон мы не будем. Все в Законе замостырим. Адвокатов наймем, чтобы параграфы обсасывали,– самоуверенно заявил Конь, чокаясь с отцом.