Лора Ванхорн - Выход зубной феи

Подкованное следствие уже установило, что некто, предположительно Поленко, пробрался в охраняемые владения через подкоп под забором. Тут же было решено, во-первых, по всему периметру забор заглубить на четыре метра и пустить по нему ток, силу которого проверить на виноватых и недосмотревших, а во-вторых, искать по следам. Следов на ипподроме обнаружилось предостаточно, и идею найти среди них именно директорские пришлось оставить. Зато в этом квадрате наткнулись на ботинок, мужской, итальянского производства. По всему выходило, его владелец соревновался в беге с теми же безобидными пони и не стал давать им фору, отвлекаясь на обувь, застрявшую в грязи.

Сторож в знаменитом Восточном гараже ничего не видел. По крайней мере, в дверь не стучали. Зато самое крайнее окно внизу было взломано. Негодяю явно пришлось над ним попотеть: под витражом валялись погнутые железки, палочки, гвозди и камни. В конце успешной работы начинающего домушника ждало горькое разочарование: вырвав петли и отворив раму, он увидел то же, что сейчас видели оперативники. А именно зеленую лужайку и никакого дома. Крылья гаража-дворца представляли из себя только прекрасно декорированную стену. Вот так преступные пути всегда усеяны терниями!

Поленко это тоже не понравилось: с другой стороны он в исступлении растоптал все лютики и даже слегка порвал на себе волосы, которых эксперт собрал в пакет великое множество. Еще раздосадованный взломщик ударил по стеклу рукой, оставив следствию чудесные отпечатки. Собрав улики, группа двинулась дальше, загибая вправо — все запомнили про астигматизм и его роль в векторе директора.

Уже окончательно стемнело. Хотя парк красиво подсвечивался, в тусклой сентябрьской сырости было зябко и неуютно.

— А мы ищем убийцу или тело женщины? — решив проявить инициативу, поинтересовался у Катанина молоденький милиционер. Инициатива в этот раз была еще более наказуема, чем обычно. Виталий суеверно поплевал в сторону и постучал коллеге по голове:

— Мы ищем подозреваемого, Балахонов! И ищем аккуратно. А если кто что-нибудь другое найдет, тому я не завидую.

Остальные шли в молчании, погрузившись в мрачные думы о других перспективах. Наконец, перед ними показалась масляная гладь озера, живописно обставленного кувшинками внутри и ивами снаружи. На другом конце водоема воздушным пирожным нарисовался небольшой павильон. В окнах горел уютный свет, а прямо у двери сидело привидение.

Виталий пожалел, что с ними нет Господина Рафаэля. Он бы в миг наладил контакт с неведомым, и опергруппа ушла бы с озера не только целой, но и с мешком добытых сведений. Но колдун остался с Рыжим и теперь милиционерам предстояло провести спиритический сеанс самостоятельно.

— Давайте разделимся, — вдруг предложил следователь, — Катанин и ты, Балахонов, пойдете к домику. Я отсюда вижу, там пусто. А вот свет выключить надо, для всей страны экономим! Мы пока с товарищами пробежимся налево, там дом, кажется.

— Налево ты горазд, я посмотрю, — пробурчал эксперт, — все бани да пивные. Да не маши на меня, знаю я все. Твоя жена моей дочке кем приходится? Вот то-то же, ею и приходится. Так что мы еще поговорим с тобой и про налево, и про товарищей. И товарок.

Следователь изменился в лице, что, впрочем, на фоне привидения выглядело незаметно, и понуро поплелся за операми. Приблизившись вплотную к домику, Катанин набрал в легкие воздуха, чтобы поздороваться, но тут привидение подскочило, и, стеная и размахивая белыми одеждами, сигануло в павильон. Оглохшие милиционеры сжались до размеров одного постового, а Балахонов срывающимся голосом сказал:

— Какие волосы! Да это русалка!

— Да это Маман! — сзади на новичка коршуном налетел запыхавшийся Назар Никонович. Он раздраженно отпихнул милиционера и бодрой рысцой помчался в домик. Стоя на ступеньках, химик оглянулся на Катанина и шепотом пояснил:

— Она здесь лечит нервы. На водах. А вы наскоро залатанный душевный мир чуть обратно не порвали! — Назар покачал головой и юркнул в приоткрытую дверь.

Опергруппа зачарованно наблюдала, как в большом французском окне мелькнул силуэт молодого человека, мелькнул и тут же слился с очертаниями дикого привидения. Впечатлительный Балахонов предположил, что оно его проглотило. Он даже снял шапку и в знак скорби приложил ее к груди, но тут огромная тень в окне раскололась на две части. Взявшись за руки, осколки бывшего чудовища подошли к шторе. Было похоже, что они поладили. Через пять минут голова Назара высунулась из-за ставни: