Лора Ванхорн - Выход зубной феи

— Кто? — раздалось из-за ажурной решетки.

— Милиция, — честно ответил Катанин.

— У нас своя есть. Справляются, — отрезали на той стороне и собрались уже закрываться, когда следователь быстро-быстро заговорил:

— Вопрос жизни и смерти! Причем вашей хозяйки! К вам пробрался посторонний и…

Дверь заскрежетала засовом, потом зацокали замки и замочки поменьше, что-то пневматическое выпустило воздух и снова его набрало, потом замигали невидимые до этого лампочки у входа и, наконец, механический женский голос зашелестел: «Ждите полного открывания». Двери плавно разъехались и в образовавшемся проеме оперативники увидели крохотную комнатушку с решетчатой стеной.

— Удостоверения приготовьте, — человек внутри все еще сохранял бдительность. Посмотрев на озадаченных милиционеров, явно смущенных габаритами помещения, он вдруг добродушно улыбнулся и сказал: — Что вы головами крутите? Это у нас гараж и сторожка. Вы с тылов зашли, всю красоту пропустили.

Катанин понимающе закивал головой и вспомнил сцену из поучительного фильма "17 мгновений весны". Там главный герой ничему не удивлялся, поэтому все хорошо закончилось. Ему, Виталию, хотелось бы стать таким же хладнокровным.

— Говорите, посторонний? Кто такой, приметы, фоторобот? Сейчас мы его объявим в розыск, — сторож деловито доставал какие-то бланки и не проявлял ожидаемого беспокойства. Это следователю совершенно не понравилось, поэтому он красок не пожалел:

— Матерый преступник. Рецидивист. Внешность обманчивая. Я вообще, гражданин, это дело милиции, в смысле, настоящей милиции, искать.

— Тю-ю, — совсем неуважительно ответил работник поместья, — настоящая милиция мой баян уже тридцать лет найти не может. Увели с лавочки из-под дома, лично видел, кто увел и как, а милиция говорит — мотива нет. У всех в деревне по баяну. Так что вы мне не заливайте. Говорите имя, адрес.

— Мои? — опешил следователь.

— Нет, покойного Тутанхамона! Преступника, конечно. Для ловли.

Так бы они и препирались, если бы в тот момент Катанину не позвонил взволнованный Назар Никонович.

— Я подъезжаю! — крикнул в трубку любящий сын. — Где вас носит? Что с маменькой? Она не подходит к телефону.

— Не знаю, — честно признался опер, — и где мы, и что с вашей мамой. Хотя мы вроде у гаража. Здесь еще сторож за решеткой.

Химик задумался и после некоторой паузы предположил:

— Хм. Вы, наверное, за восточным кордоном. Ждите, я пошлю за вами.

Спустя еще двадцать минут за подуставшими милиционерами приехал автобус. Темнело. Осень плюс сумерки — самое сложное время для неврастеников и маньяков, поэтому следователь ожидал от Поленко в эту ночь худшего. Всю опергруппу одолевали самые тяжелые предчувствия, и, когда в конце маршрута их встретил Назар с перевёрнутым лицом, градус всеобщего настроения достиг критического минимума.

Баронессы нигде не было. По существу никто не мог точно вспомнить, когда и где ее видели в последний раз. В Собрание она уже четыре дня не выезжала, сказавшись больной. Своих горничных отпустила до понедельника, ибо ей все надоели, а прислуга помельче боялась и посмотреть в сторону госпожи Бериной. Сын с ней третьего дня завтракал, а после был уверен, что маменька уехала на воды или еще в какой конец поместья. Короче, картина вырисовывалась пугающая.

Наблюдавший за коллективной паникой человек в свитере, то ли лифтер, то ли садовник, аккуратно зашел за беседку, приоткрыл щиток и нажал на кнопочку. То был сигнал о чрезвычайном происшествии, установленный по приказу хозяина и технически исполненный его верными друзьями. Вот теперь человек в свитере сорвал пломбу и утопил кнопку до упора. Ничего не произошло, по-прежнему "Заозерная" тонула в сумерках и тишине. Мужчина нерешительно нажал еще раз, потом пожал плечами и отошел. Надежды на помощь Никона не было.

А тревожная кнопка все же работала. Только сигнал звенел сейчас не по анфиладам Беринского замка, и не летел сиреной над бескрайними полями имения, а тихо и кратко тренькнул где-то на другом конце света, в хитрых часах художника. С этой минуты началась развязка дикой истории Поленко.

Будучи за тридевять земель, Берин-старший держал руку на пульсе. При неотложном вызове тут же задергались ниточки его обширных связей, полетели телеграммы, раздались нужные звонки и посыпались распоряжения. Не прошло и часа, как опергруппа на территории "Заозерной-17" получила неожиданное и невиданное ею прежде подкрепление: прожектор, два вертолета, три бронемашины и людей без ограничений. Начался планомерный обход территории.