Кэролайн Данфорд - Смерть в озере [litres]

– Конечно, – кивнула Мерри, – трудновато будет допрашивать кого-то с полным ртом сэндвича с беконом!

Рори нахмурился, но Мерри в ответ только пожала плечами и принялась за чай.

– Что это с парнишкой? – удивился Джок, когда Рори ушел к себе. Наш повар становился все разговорчивее, а может, просто наконец проникся симпатией к «гостям с юга».

– Думаю, у него выдалась нелегкая ночка, – предположила Сьюзан. – Рассказал, что джентльмены все сидели и сидели, он добрался до кровати только к четырем утра. Еще, видать, переживал, что ты, Эфимия, полицию к телу той бедняжки повела.

Я пожала плечами.

– А чего они так засиделись? – спросила Мерри погромче, перекрикивая свист чайника.

– Мерри, тысячу раз тебе говорила, – поморщилась Сьюзан. – Не доводи воду для чая до кипения! Вкус совсем другой.

Мерри за спиной Сьюзан состроила мне гримаску, показывая, как мало ее это заботит.

– Похоже, это все ваш мистер Стэплфорд, – сообщил Джок. – Джентльмены куролесили, слегка потеряли контроль.

– О-о-о, – протянула Мерри. – Как интересно!

– Неси чай, Мерри, – твердо скомандовала Сьюзан. Джок разбудил и мое любопытство. Но прежде всего, пока мужчины заканчивали завтрак и общались с инспектором, я решила убрать спальни. Обычно мы с Мерри занимались этим вдвоем из соображений безопасности, на случай если у кого-то из гостей появятся не те мысли. Никто из этой группы не походил на любителей подобных приключений, однако это означало, что мне так ни разу и не представилось шанса обыскать комнаты. Мерри выполняла работу скрупулезно, никогда не роясь в личных вещах господ. Возможно, она и бывала порой излишне любопытна, но всегда совершенно честна и никогда бы и булавки чужой не взяла, несмотря на множество недостатков жизни в Стэплфорд-холле. Она даже дневники Риченды не читала, хотя возможность была.

Мне хотелось думать, что при обычных обстоятельствах я тоже бы ни в коем случае не касалась чужих вещей, но, к несчастью, я также знала, что когда происходит что-то столь гадкое, как убийство, играть по-честному нельзя.

Начала я с комнаты мистера Низкого. Первым в глаза бросился огромный флакон одеколона. Благодаря переданному письму я знала, что он у него есть, но прежде в спальне ничего похожего не стояло. Нашелся и чемоданчик, частично скрытый занавесями, надежно запертый. Выглянув в коридор и не обнаружив Мерри или кого бы то ни было, я перешла к ящикам. Носки, платки, запонки – ничего необычного, только шкатулка с хитроумным замком, который я смогла открыть только после нескольких попыток. Внутри, к моему разочарованию, оказались плотно свернутые резиновые пластинки, которые я решила не трогать, так как вряд ли смогла бы вместить их обратно. Не представляя, для чего они могут понадобиться, я отложила шкатулку. Последней в ящике мне попалась коробочка с визитными карточками мистера Низкого, из которых я узнала, что зовут его Гарольд Лич и служит он директором строительной фирмы. Мы с Рори и Бертрамом оказались правы.

Я уже закрыла крышку и прятала коробочку обратно в носки, когда в комнату вошла Мерри. При виде меня у открытого ящика с запущенными в мужские вещи руками на ее лице отразились гнев и недоверие.

– Это не то, чем кажется, – заверила я.

Мерри отказалась обсуждать произошедшее. Мы продолжили уборку в комнатах, и я всегда чувствовала на себе ее взгляд, так что не могла не то что искать что-либо, а даже лишний раз шевельнуться. Я попробовала хотя бы осмотреть комнаты, но даже это оказалось затруднительно: Мерри следила за мной, точно ястреб. Единственное, что я обнаружила, так это что у мистера Лысого очень большой размер ноги и на прикроватном столике у него лежит щетка для волос. Боюсь даже представить, что он может с ней делать. Четверо других мужчин расставили в комнатах фотографии своих семей. У мистера Низкого была молоденькая жена и двое ребятишек неопределенного пола, а жена мистера Носа была примерно его возраста, но по-прежнему весьма миловидна. Также он оказался отцом троих мальчиков. Мистер Борода двоих сыновей уже вырастил, фотографию его жены пересекала траурная лента. Вдовец. Мистер Министр держал у кровати фотографию юной прелестной жены и четырех детишек разных возрастов, которых она в силу возраста никак не могла родить. Значит, вторая жена.

Когда мы закончили с делами и шли обратно к лестнице, Мерри остановилась.