Кира Измайлова - В – значит виктория

В темноте закашлялись на два голоса: похоже, я попала в точку.

— Теперь вы похитите меня и станете требовать выкуп? — подпустив в голос трагизма, продолжила я. Уроки Ферельдо явно не прошли даром, меня саму проняло, что уж говорить об этих самодеятельных бандитах! Во всяком случае, в темноте смущенно засопели. — Или… о нет, вы будете угрожать убить меня, если брат не сделает чего-то, так? И станете присылать ему сперва мой мизинец, потом ухо… пока он не согласится? Какой ужас! Почему это должно было случиться именно со мной, ведь я так молода!..

— Хватит глупости болтать, — сказал сиплый. Очевидно, нервы у него были крепче, нежели у хриплого. — Передайте своему братцу, нэсс, что Грязный Брин и Маленький Джок этого так не оставят!

— Чего?!

— Того! Он знает, — зловеще ответил хриплый. — Он всё-о-о знает… И пускай прикидывается перед вами, что стоит за закон и порядок, на самом деле рыльце у него у пушку!

Я невольно вспомнила, как Виаторр однажды при встрече обнялся с Венедин, а потом долго чихал: ее модное боа чудовищно линяло, и перышки из него липли, к чему попало, в том числе и к братниным усам.

О да, тогда он пытался отращивать усы! Подозреваю, делал он это, чтобы выглядеть старше, а главное, чтобы его не путали с Виалиссом. Увы, старший брат пустил прахом это начинание, заявившись с приклеенными усиками… и, право, носил он их с куда большим шиком, нежели Виаторр собственные! Это было жестоко со стороны Виалисса, но мы с Венедин постарались утешить Виаторра, сказав, что усы ему совершенно не идут: тоненькие и фатоватые делают его похожим на шулера вроде Виалисса или на таксиста, густые, щеткой — на солдафона, а длинные, закрученные — на пожарного, у них модно носить именно такие.

— Вы поняли, что сказать надо, нэсс? — отвлек меня от воспоминаний сиплый голос.

— Да-да, но постойте, я запишу, — засуетилась я и принялась рыться в сумочке, — не то непременно перепутаю! Память никудышная, так вот скажу — Маленький Брин, а брат о таким и слышать не слышал. Минуту, у меня есть блокнот и карандаш… и если бы вы были так любезны посветить немного…

В темноте послышалось чирканье, вспыхнула спичка, и я настолько оторопела, что выронила карандаш, — он упал и покатился по тротуару под уклон. Впрочем, я быстро взяла себя в руки… Я хочу сказать, в руки я взяла револьвер и приказала:

— А ну, ни с места! Буду стрелять!

— Что… — начал было сиплый, но хриплый снова чиркнул спичкой, тут же выронил ее и рявкнул:

— У нее правда пушка! Ходу, ходу!..

Раздалось шумное дыхание и удаляющийся неровный топот. Я не удержалась и выпалила в воздух. Из темноты послышался грохот и возглас боли — кажется, кто-то споткнулся о пожарный гидрант за углом и рухнул, однако тут же вскочил и продолжил бегство. Судя по звуку шагов, он порядочно хромал, но, право, мне было не до сочувствия.

Очень жаль, что мне не удалось задержать этих двоих! Учту на будущее (и запишу в блокнот), что в подобной ситуации противник может удрать. И если ты не готова стрелять на поражение или хотя бы по ногам, что в темноте проделать не так-то просто, можно и промахнуться, и нечаянно убить, и вообще угодить в постороннего, то толку от криков не будет. А догнать злоумышленников, как настоящий бравый сыщик, я не могла: повторюсь, на каблуках я не в состоянии быстро бежать, а пока разуешься, эти двое даже вприхромку успеют скрыться. Вдобавок, бегать босиком по городской мостовой — удовольствие ниже среднего, никогда не угадаешь, на что можно наступить. Это не чистый песок пустыни… в котором, впрочем, может прятаться скорпион или ядовитая змея. Ну или колючка, тоже приятного мало.

— Никто не совершенен, — самокритично сказала я себе, пряча револьвер обратно в сумочку…

И в тот же момент чья-то рука властно обвила меня за талию, а другая — надежно зажала рот. Я учуяла запах потертой кожи, хорошей никотианы и, кажется, петроля и моторного масла. Значит, кусать бесполезно — шоферскую перчатку не прокусишь, а зубы жалко.

«Ну нет, — подумала я. — Два покушения за один вечер — это уже чересчур!»

— Тихо, нэсс, — шепотом сказал неизвестный мне на ухо. — Не дергайтесь, и я не причиню вам вреда…

Разумеется, я дернулась! В конце концов, я не успела засунуть револьвер под груду дамских мелочей и могла быстро выхватить его… Могла бы, если бы негодяй не перехватил мою руку и не заломил за спину так, что я выронила оружие. И ведь не причинил боли, но пальцы разжались сами собой!