Нина Соротокина - Русский вечер [СИ]

— Скоро их всех накроет милиция.

— Это замечательно, но пока их поймают, они могут нас всех перестрелять. Мы должны спрятаться. Зови Лизоньку и Соню и поедем все вместе ко мне на Соколиную гору. У меня там правда даже забора нет, но вокруг живут очень серьезные люди. Они не дадут нас в обиду. Ой, я боюсь, что батарейки сядут. Нам надо встретиться, а я не знаю куда идти.

Трубкой завладел Борис.

— Вероника Викторовна, я Янин друг. Слушайте меня внимательно. В каких бы вы садах в Бирюлево не находились, вам надо идти на север.

— А как я пойму, где север?

— По Полярной звезде, — в Борисе проснулся мореплаватель. — Полярную звезду найдете? Она в Малой Медведице. Идите на север. Сады плавно перетекают в Царицынский парк. Мы с Яной сейчас выезжаем. Мы будем ждать вас около метро Царицыно.

— Не надо на метро. Я там боюсь. Он наверняка организуют погоню. Я лучше буду ждать вас на царицынском мосту. Знаете мост, который построил Баженов? — телефон пискнул и отключился.

…

Вероника была права, на складе ее действительно хватились.

— Да как же она убежала? — негодовал Лаврик.

— Ключ украла, не иначе.

— Звони Леопольду, буди Михая!

Первый вопрос, который задал прибывший на место Леопольд, был:

— А Игорь?

— Игорь на месте. И баба его с ним.

— Так надо же поспрошать!

Пошли, поспрошали. Игорь смотрел на всех волком, а Надя прямо таки зашлась от слез. Оказывается, Вероника Викторовна и ее собой звала, но куда же она без Игоря?

— Да и не хотим мы никуда бежать. Для Игоря дело — самое главное на свете. Он вовсе не собирался кого-либо предавать. Если бы он во время диск из Рима получил, он бы вам сам его отдал. Мало ли, что Фриско психует и в бега подался. Игорь-то здесь при чем? Игорь знает, какая у вас надежная крыша и все такое. Мы только что квартиру купили, над надо ее мебелью обставлять. Деньги позарез нужны. Скажи им, Игорь!

Словом, Надя была очень убедительна, но точку в разговоре поставит именно Игорь. Он отсмотрел весь спектакль, а потом сказал как бы между прочим:

— А я диск расшифровал. Вот текст. Можете ознакомиться.

В Царицынском парке было туманно и пусто. Светало. Близость огромного города никак не угадывалась, даже шум просыпающейся Москвы сюда не долетал. В мокрой бузине около фигурных ворот вдруг запела, защелкала, потом рассыпалась бисером какая-то птица.

— Соловей что-ли? — спросила Яна.

— Он, — кивнул Борис.

Красиво…

— «Везде вид резвости, небрежности, свободы: искусство здесь в подданстве у природы», — певуче прочитал Борис, Бог знает, какие только стихи не роились в его подбитой всеми сквозняками голове.

— Ну и где мы здесь ее найдем? Сплошной лес! Надо было ждать Веронику у метро. Там тебе никакого вида резвости и свободы.

— Яночка, но она сама сказала — на мосту.

— Не забывай, ей хорошо за шестьдесят. Может она валяется где-нибудь под кустом. Ты здесь хорошо ориентируешься?

— Сейчас сорентируюсь. Вот стенд, на нем план парка. Будем искать мост.

Царицыно, когда то прозываемое Черные грязи, а в советское время переименованный в Ленино, от чего и пришло в полное запустение, теперь, наконец, приобрело статус музея. Павильоны, а также дворы и парковые дорожки были приведены в порядок, и каждый поворот тропинок украсился указателем. Они и привели наших героев к мосту.

Издали фигуру Вероники — а иначе кто мог здесь торчать в утренний час — вначале приняли за фонарь. Потом рассмотрели — человек. Фигура казалась невесомой, придуманной, как и сам мост с его готическими формами и сложным декоративным убранством. Могучие подпорки выступали из туманной мглы и казалось, что не ручей журчит по дну глубокого оврага, а полноводная дымная река тихо струит воды.

— Теть Вер, это вы? — крикнула Яна и побежала к мосту.

Фигура не отозвалась, только странно обмяла, перевесившись через парапет. Голова Вероники поникла, словно она раздумывала, не нырнуть ли ей в эту бездонную синь.

— Мы идем! — крикнул Борис, вбегая на мост.

Бедная Вероника! Она совершенно обессилила. В мокрых от росы волосах запутались травинки и какие-то мелкие цветки, может быть прошлогодние семена. Рукав от платья был оторван, туфли она потеряла, мобильник тоже. Пальцы с остатками лилового лака легко гладили Яну по плечу, потом также естественно стали гладить Бориса. Видно, она хотела что-то рассказать, но звуки не прорывались наружу и, оставив попытку выразить в словах радость, а может быть печаль, она вдруг с вымученной улыбкой обвисла на руках Бориса. Яна меж тем быстро набирала на своем мобильнике нужный номер.