Нина Соротокина - Русский вечер [СИ]

Вечером Яна позвонила Борису. Он немедленно прилетел на ее зов. Что, что, случилось? Он отчаянно жестикулировал и с такой быстротой задавал вопросы, варьируя вопросительные слова, что со стороны его можно было принять его за шамана, пытающегося пляской отогнать беду.

— Успокойся. Садись. Сейчас мы будем ужинать.

— Почему у вас, Яночка, такой грустный вид? Ведь история с диском кончилась? Ну, скажите — да. Или я чего-нибудь не понимаю? Ведь тучи рассеялись?

— Дело в том, что у меня есть свои личные тучи, и они никуда не делись. Ты будешь есть и слушать, а я буду рассказывать. Чай, кофе?

— Кофейку, пожалуй.

— Человек, которому эта тайна принадлежит, умер, — так начала Яна свой рассказ. — Другой человек, которому позарез была нужна эта тайна — тоже умер. Я не знаю существа дела. Одно в нем точно-слово нефть. Теперь я буду размышлять, а ты мне в этом поможешь.

Картина может быть такой. Глава фирмы, его звали Ашот, договорился поставить в Италию большое количество нефти. Все было схвачено. Организационными вопросами занимался заместитель Ашота — Генка Рейтер. Заказ был серьезный и предоплата была огромной. А потом выяснилось, что Ашот не может выполнить заказ. Здесь полная темнота: то ли танкеры не достали, то ли цистерны с нефтью заблудились в пути, а скорее всего Генка Рейтер не подмазал кого надо в правительстве, не получил квоту и фирму не допустили к трубе. Ашот так и сказал: «Генка всегда экономит, не может дать полноценную взятку, и мы терпим колоссальные убытки.»

Словом, Ашот предоплату вернул… правильнее сказать — не вернул, а спрятал до времени, надеясь, что итальянский заказ все-таки удастся выполнить. А Генка разорался: «Мы вместе рисковали! Я имею такое же право на эти деньги, как и ты!» Ашот ему на это ответил: «Ни черта ты не рисковал. Твоей подписи нет нигде. И словом своим ты никому не ручался. А я ручался и обманщиком быть не желаю». Поругались вусмерть. На следующий день Ашот попал в аварию. Что это было — случайность или убийство, я не знаю. На дорогах у нас ведь полный беспредел.

— Танкеры потом сыскались?

— Не знаю.

— Но нефть дошла до адресата?

— Не знаю.

— А что же вы знаете, Яночка? Чего вы боитесь?

— Я знаю, куда перевел Ашот эти деньги. И знаю — кому.

— То есть Генка Рейтер предоплатой так и не завладел?

— Нет. Ашоту удалось обвести его вокруг пальца.

— Серьезная история.

— И забудем о ней.

Яна села рядом с Борисом, уткнула лицо в его предплечье, а он погладил ее по волосам, а она еще теснее прижалась, а он что-то ласковое сообщил ей на ухо, сообщил столь тихо, что и не расслышишь. И видимо это были очень точные и емкие слова, потому что за ними последовали поцелуи.

Их разбудили в три часа ночи. Каково это — лежать рядом с любимым человеком и услышать вдруг чужой, злобный, угрожающий мужской рык, по-хозяйски ворвавшийся в тихий, овеянный лаской мир!

— Яна Павловна, — вальяжно просипела трубка, — отзовись. Что молчишь-то? Если ты чего-нибудь непотребное ментам сболтнешь… Ты поняла?

Голосу явно хотелось соскользнуть на привычный жаргон, именно в матерщине он обретал глубину и ясность, но обстоятельства не позволяли.

— Поняла иль нет?

— Поняла, — выдохнула Яна.

— Вот и то-то! Я не хочу, чтоб ты кончила жизнь в канаве.

Телефонная трубка еще что-то просипела нечленораздельное, закашлялась и сдохла. Яна потянулась за сигаретой, руки предательски дрожали. На этот раз Борис не шаманил, не задавал вопросов. Он только ловко нащупал в темноте зажигалку и засветил тоненький фитилек.

Но правду говорят, за влюбленных Боженька хлопочет. Они и словом не успели перекинуться, Яна сделала всего три глубоких затяжки, а телефон ожил вновь. На этот раз трубкой завладел Борис. Сейчас он, ему, негодяю, сук-кину сыну — все скажет! Но ничего говорить не пришлось. Борис только ойкнул, и передал трубку Яне.

— Лизочек, — раздался дребезжащий голос Вероники, — Лизочек, я сбежала.

— Это не Лиза, это Яна, — закричала она в трубку. — Теть Вер, откуда вы говорите?

— А где Лизочек?

— Она у себя в Десне. И Сонька с ней. Теть Вер, умоляю, объясните, где вы находитесь?

— Яночка, я не знаю, где я нахожусь. Вокруг сады. Очень красиво. Я украла ключи. Вернее, мне помогли их украсть, а телефонную трубку я сама умыкнула. Боюсь, что они меня уже хватились. Они про меня все знают. Ужасные люди.

— А кто это — они?

— Не знаю. Урки. У них там помещение есть, где печатают документы, дипломы, пенсионные книжки, а может быть и деньги. Яночка, мы должны как-то встретиться. Если они меня догонят… плохо, одним словом.