Дарья Калинина - Муха с татухой

— Куда же она уехала?

— К мужу. Куда же еще женщине ехать? Он раньше Леночки уехал, дом на юге купил. А потом уж и Леночка свой здешний дом продала и к мужу отправилась.

— Значит, у Елены Пастушкиной был муж?

— И какой! — с жаром подтвердила соседка. — Муж у Леночки был известный ученый. Как говорят, маститый. Историю Индии и Тибета изучал. Звание профессора имел. А уж умный какой! Как ни придет, вечно про монастыри и пагоды рассказывает. Названия всякие мудреные говорит, так заговорит, что в голове туман делается. Когда при мне очень умно говорят, у меня всегда туман. Я у Лены спрашиваю, как ты с таким умным живешь? А она смеется. Ничего, говорит, я привыкла. Вот что любовь с людьми делает. Она привыкла, а я так и не смогла. Хотя профессор меня очень полюбил, и он мне даже книги свои дарил с дарственной подписью. Одну, во всяком случае, точно подарил.

— Ой, а можно посмотреть?

— Конечно, можно, — величественно качнула головой Галина Сергеевна. — У меня в отличие от некоторых, где вещь один раз положишь, там спустя двадцать лет ее и возьмешь. Потому что порядок есть во всем. Сейчас покажу!

Книга и впрямь нашлась быстро. Правда, на ней лежал слой пыли толщиной чуть ли не в палец, и страницы пожелтели до такой степени, что различить буквы становилось трудновато. Но имя автора на титульном листе было видно до сих пор четко.

— С уважением и признательностью за вашу помощь, — с гордостью прочитала Галина Сергеевна сделанную от руки дарственную надпись. — И подпись! Профессор Герасимов. Тут вначале есть вступительная статья, под ней стоит точно такая же подпись. Только моя синими чернилами сделана, а та, что в книжке, она в типографии отпечатана.

— Герасимов Петр Потапович, — прочитал Саша имя автора книги. — Значит, это муж хозяйки старого дома. И она уехала?

— Сначала муж, потом она.

— А нынешний их адрес вы не знаете?

— Нет, — вздохнула соседка. — К сожалению, Леночка что-то там напутала. Где-то через месяц после своего отъезда она мне позвонила. Голосок у нее был веселый, да она и не скрывала, что новое место ей очень нравится. Сказала, что из окон их нового дома видно море, перед домом огромный сад, круглый год стоит теплая солнечная погода. Одним словом, просто рай. Леночка даже оставила мне свой адрес, но, к сожалению, то ли она что-то напутала, то ли я не так записала, но все мои письма в город Бахчисарай, возвращались назад с пометкой, что такого адреса в городе не имеется. Конечно, если бы Леночка снова мне позвонила, недоразумение бы решилось само собой. Но она, наверное, ждала от меня письма. А не получив, решила, что я ее так и не простила. И больше надоедать не смела.

— А за что вы должны были ее простить?

— Я не одобряла той поспешности, с которой Леночка уезжала. Она продала участок с домом за гроши. Я ей так и сказала на прощание, что ее отъезд больше напоминает собой бегство.

— Скажите, я могу взять у вас эту книгу? — спросил Саша у соседки. — На время, разумеется.

— Ну… возьми. Только с возвратом. Все вещи в моем доме должны находиться на своих местах.

Может, в отношении вещей такой подход и был оправдан, но судить той же меркой людей, было просто глупо. Но говорить этого пожилой даме было бы неучтиво, так что друзья оставили ее при ее мнении, а сами остались при своем.

— Ты сейчас куда? — спросила Марго у Саши, когда они вышли из дома соседки.

— Позвоню Степану. Вместе учились. Он сейчас подрабатывает в архиве. Попрошу его разузнать про этого Герасимова Петра Потаповича поподробнее. И если удастся, то разыщу новый адрес Пастушкиной Елены.

Пока что Саше было не совсем понятно, что такого мог запрятать под домом своей жены ученый, изучающий религиозную культуру Индии и Тибета. Разве что…

— А это идея!

Марго с недоумением взглянула на Сашу, который буквально впился глазами в строчки книги, данной им соседкой.

— Послушай, что тут написано. Герасимов Петр Потапович доктор исторических наук, лауреат международных премий… и та-та и та-та, нам это не интересно… Ага, вот! В составе этнографических экспедиций неоднократно побывал на Ближнем Востоке и в Индии.

— Ну, и что?

— А если он в составе этой своей этнографической экспедиции нашел что-нибудь особенно дорогое, что-то такое ценное, что даже не пожелал официально обозначить, а припрятал и тайно привез к себе домой?

— Обалдеть! — произнесла Марго. — И что же такое он мог притащить?

— Не знаю, какой-нибудь третий глаз Шивы или золотой хобот Ганеши.