Алан Гатаев - Выбор Блейка

– А куда смотрели бухгалтеры?

Шульц промолчал, сложившись в своем кресле. Больше, по-видимому, ему нечего было добавить.

– Спасибо, Шульц. Ты опять мне помог.

– Уж в который раз, – воскликнул он.

– Кто считает? – отшутился я, выходя из его кабинета.

Шульц был молодец. Я бы с такой работой сам никогда не справился. Но теперь нужно было действовать дальше. В паззле только добавилось элементов, но складываться в картину они не торопились. Я остро ощутил нехватку времени. Я позвонил Дженкинсу и спросил у него, как дела.

– Кажется, что-то наклюнулось, – сказал он неуверенно. – Первая и вторая жертвы, они жили вместе около четырех лет назад.

– Что? – не сразу уловил я. – Откуда данные?

– Я начал прорабатывать историю журналистки, так как в ней практически нет белых пятен. Я просмотрел все адреса ее мест жительства. Оказалось, что в 2010 году соседкой Мери Ламберт была некая Дороти Картер.

– Фантастика! Продолжай.

– У меня была с собой фотография, я показал ее управляющей дома, она подтвердила. Дороти Картер и Мэри Ламберт были соседками.

– Заезжай за мной, срочно!

От нетерпения я не мог спокойно устоять на месте и около десяти минут ходил возле входа в департамент. Это была неслыханная удача. Но я не был уверен, стоило ли рассказывать Дженкинсу историю Фрэнка. Причин было несколько. Самая веская – он мог счесть меня за идиота. В общем, это все, что мне приходило в тот момент в голову.

– Что так долго? – выпалил я, прыгнув в машину к Дженкинсу. Малыш был совершенно измотанным, мешки под глазами придавали его благородному лицу сходство с персонажами средневековых гравюр. – Что с лицом?

– Ночное дежурство и еще одно убийство, – уныло произнес Дженкинс. – Я не вытягиваю нагрузку.

– Парень, я буду с тобой откровенен. Все очень плохо. Времени у нас с тобой осталось до среды. Я не могу пока объяснить почему, но думаю, что будут еще жертвы.

– Что это значит, не можешь? – удивленно покосился на меня Дженкинс.

– Поехали, попьем кофе, – сказал я примирительно. – Я пробил их по базе. Они действительно проходили по программе защиты свидетелей. Но толку от этого совершенно никакого. Имен прикрытия в базе не оказалось. Данные кто-то подправил.

– Не понимаю, как это возможно?

– Не знаю, но, похоже, есть еще, как минимум, два человека, которые могут пострадать. Все, что у меня есть, это их фотографии и реальные имена.

– Пробивать их прошлое бесполезно, – рассеянно проговорил Дженкинс. Он вел машину отрешенно, едва придерживая руль.

– Может лучше мне сесть за руль? – поинтересовался я. Дженкинс удивленно поднял брови.

– Все в порядке, – сказал он устало. – Выкладывай дальше.

Перелопатив в голове все за и против, подавив панику, я решил рассказать ему историю Фрэнка, но скрыл источник информации. Переспросив меня несколько раз в ключевых местах, Дженкинс наконец понял все, что я хотел сказать, после трех кварталов полусонного вождения он озвучил идею, созревшую у нас обоих.

– Картер жила вместе с Ламберт. Они очень сблизились. Картер рассказала Ламберт о своем прошлом, о том, что участвовала в программе защиты свидетелей, рассказала, почему она была включена в программу. Потом они разъехались. Ламберт посулили повышение, и она решила поведать миру страшную тайну того вечера, разоблачить одних из самых влиятельных людей страны. Вот дура! – заключил он.

– Свобода слова, – заметил я.

– Если тыкать медведю в задницу иголкой, нужно быть готовым, что он разорвет тебя в клочья просто потому, что он это может. Значит, за всем стоят братья Нортон. Они решили закончить историю. И что дальше?

– Дальше нужно спасти оставшихся в живых девушек – Мелиссу Санчес и Джейн Броуди. Это мы можем. Что с убийцей?

– Его ищут, но пока безрезультатно, – пожал Дженкинс плечами.

– Ясно. Я хочу поговорить с младшим Нортоном.

– Ты это серьезно? – воскликнул он.

– Вполне.

– Что тебе это даст?

– Хочу посмотреть на знаменитого пастора. Ты можешь помочь? Фрэнк говорил, что добиться его аудиенции очень непросто.

– Кто такой Фрэнк? – донимал Дженкинс.

– Один приятель, большая фигура в андерграундной тусовке. Но это подождет. Едем к Эдлеру. Теперь мы знаем, что у него спрашивать.

По дороге мы оба молчали. О чем думал Дженкинс, я понял только у самого подъезда к издательству. Перед тем, как мы вышли из машины, он серьезно спросил:

– Почему они до сих пор живы, те две оставшиеся девушки? Почему он не убил их вчера или сегодня?