Александр Сидоров - Шкипер Юша. Зверские детективы из зоопарка

Насчет «хитрого домика» — это оперативный отдел на зоне. Серьезные арестанты, «братва» вроде Юши, если их туда вызывают, берут «очевидца» — какого-нибудь зэка. Чтобы не подумали, что тот, кого вызвали, — стукач или его вербуют как «агента».

А про ширму — совсем просто. Так карман называют. «Втыкать» — воровать по карманам.

Я чуть было не спросил про «уру-ру», однако вовремя вспомнил, что за него я услышал уже частным порядком, под окном. Так что лучше воздержаться до времени.

Но тут разгадка пришла сама по себе.

— Э, кузьмич, уру-ру! — громыхнул дядя Толя от двери, где при входе за ширмочкой обнаружилась вешалка.

Я вздрогнул.

— Дядя Толя, я опять не понял… Это чего — уру-ру? Галстук?

— Обращение это русское, дятел! Вроде але-мале, но больше наше, тюремное. Короче, значит «прошу внимания».

Штурман предстал передо мною во всей красе. Я даже не предполагал, что он может так одеваться. Дымчатый костюм из тонкого вельветона, снежно-белая сорочка, сверкающие чёрные импортные туфли…

— Рот захлопни, а то вафлю словишь. Как прикид?

— Впечатляет.

— То-то. В таком — либо на толковище, либо на охоту.

— А что за гиены? — Подозрительность моя усиливалась.

— Гиен, что ли, не видел? Так я покажу.

И штурман повел меня в даль светлую.

Вернее, в темную — к вольеру с гиенами. Территория, отмеренная этим тварям, находилась в довольно глубокой впадине — метра четыре, не меньше. От посетителей её отделяла плетёеная стальная сетка-рабица: а то ещё свалится кто ненароком. Внизу было сумрачно и сыро, по вольеру площадью «квадратов» сто, а то и все сто пятьдесят рыскали несколько облезлых особей, знакомых мне по мультфильму «Король Лев». Омерзительные, на тощих ногах, шерсть грязно-серая, с лёгким оттенком ржавчины. Одна гиена присела и подняла вытянутую морду в нашем направлении. Я почувствовал острую потребность тут же по ней крепко вмазать и почему-то непременно лаптой. Тварь уловила, вскочила и быстро засеменила прочь.

— В одиночку они, гниды, трусливые, — пояснил Юша. — А если в стае — хрен отобьешься. Наглые, дерзкие, бешеные суки. На взрослых людей нападают, не говоря за мелкий скот. Если стая небольшая, тогда и капканами можно обойтись. А когда совсем уже невмоготу, залютовали своей борзостью округу — нужен серьезный отстрел.

К тому времени я, конечно, всё понял. И раньше-то понял, но надежда ошибиться оставалась. Гиена — это, понятно, Митя Ломщик. Но отстрел… Для полной радости не хватало только в «мокрое дело» вляпаться. Вот что такое «мокруха», я точно знаю. Не павиан.

— Да не миньжуйся, Ломоносый, — успокоил Юша, прочитав мрачные перемены на моём лице. — Мы едем в интеллигентное общество. Ты мне нужен чисто как очевидец. Чтобы потом подробности Людмиле Львовне обсказать. Мне одну непонятку надо решить. Дамочке при этом лучше не присутствовать, разговор будет чисто пацанский, и надо фиксануть…. в смысле зафиксировать, что проблему разрулил именно я, а не сама она рассосалась. Что Митя не сам от бабушки отвял. Ах да, ты же не в курсах…

Тут, положим, Юша ошибался, но зачем огорчать хорошего человека? Так что я промолчал. Хотя не очень поверил во всю эту историю с «очевидцем». Дамочке какое дело, как её проблему решат? Она по-любому заплатить готова. С каждым днём я всё больше ощущал, что дядя Толя просто взял меня под крыло. Бывший зэк, человек одинокий, с богатым уголовным прошлым, он нуждался в ком-то вроде ученика (ученик чародея, блин), который всегда под боком, его можно поругать, похвалить, рисануться перед ним, как у нас в Паханске говорят. Вроде Санчо Панса при Дон Кихоте. О! Может, у него поэтому висит портрет Сервантеса? А зачем Чипполино? Я там в какой роли? Кум Тыковка?

Тут главный вопрос: как я сам к этому отношусь. А что я? С одной стороны, без энтузиазма. Я вообще-то шёл на практику в зоопарк, а не на практику к бывшему зэку. Если так начинается, то кто его знает, как закончится. Вдруг окажется, что наш тихий зоосад — мафиозное логово? А рыжая Верка-смотрительница — профессиональный киллер. Тьфу ты, бред какой. А может, не бред? С другой стороны, каждый день столько узнаёшь, что голова пухнет. И это притягивает меня к Юше, как канцелярскую скрепку к магниту. Ладно, гиены так гиены. Кстати, как учит чародей Юша, надо говорить не «ладно», а «лады» или «ладушки». Ему виднее.

Пока мы ждали тачку воронежской бизнес-леди, дядя Толя сделал звонок «по тёмной линии», как он пояснил. Но я все равно не понял, что за линия такая. Мы сидели у края пруда, а мимо сновали черные и белые лебеди с шеями Улановой, невдалеке изгибались в немыслимых позах на длинных голенастых ногах розовые фламинго, от которых сильно воняло.