Алан Милн - Очень недолгая сенсация

Джулия не стала излагать. Очень медленно она открыла свою сумочку, вынула оттуда коробочку, открыла коробочку и вытащила из нее нечто в тонкой оберточной бумаге, развернула бумагу и положила перед инспектором маленькие украшенные бриллиантами часики.

— Напомни за ленчем рассказать забавную историю про одного малыша в зоопарке, — обратилась она к Берти сценическим шепотом. — Я едва не забыла.

У инспектора Меригольда не было времени задуматься, при чем тут зоопарк. Он неотрывно смотрел на часики, потом перевернул и уставился на их оборотную сторону.

— Где вы это взяли, мэм? — спросил он.

— Прислал один из моих друзей. У меня сегодня день рождения.

— Мисс Трехерн сегодня исполнилось тридцать лет, — объяснил Берти.

— Могу я узнать имя этого друга?

— Арчибальд Фентон, — ответила Джулия с важностью, поскольку среди многих известных ее знакомых Арчибальд Фентон был не последним.

— Род занятий?

— Простите?

— Род занятий мистера Фентона?

— Что вы имеете в виду? — озадаченно спросила Джулия.

— Как он зарабатывает на жизнь?

Джулия, повернувшись к Берти, только вздернула брови, а он объяснил, очень четко выговаривая слова, как будто его собеседник был глухим иностранцем:

— Он пишет.

— Он написал «Крестное знамение» [30] Фильм американского кинорежиссера Сесила Б.Д. Милля (1881–1959). и «Гекльберри Финна», — объяснила Джулия.

— И «Ламмермурскую невесту» [31] Роман В. Скотта (1771–1826). , — добавил Берти.

— Но стихотворение, начинающееся «Феи танцуют в нашем саду» [32] Стихотворение Роуз Эмми Файлман (1877–1957), английской писательницы и поэтессы, известной своими произведениями о «волшебном народце» для детей. , — сказала Джулия, — написал не он.

Инспектор и сержант покивали друг другу. Затем инспектор, поглаживая усы дрожащими пальцами, спросил:

— Не ошибусь ли я, мэм, утверждая, что мистер Фентон — невысокий полный джентльмен?

— О нет!

— Нет , мэм? — удивленно переспросил инспектор.

— Как бы ты описал его, Берти? — спросила Джулия, раздумывая, может ли быть, что она ошиблась.

— Да почти так, — сказал Берти. — Коротенький и толстый.

— Ах! — Инспектор торжествовал.

— Тогда кто же высокий, стройный? — словно в забытьи, прошептала Джулия.

Берти, неправильно поняв ее, подсказал, прикрывая рот рукой:

— Один — инспектор, а другой — сержант.

— А, не важно, — нетерпеливо отмахнулась Джулия.

— И буду ли я прав, мэм, утверждая, что у него светлые усики?

Вдруг она его вспомнила.

— А, этот! Да-да, верно, светлые усики.

— И левша?

Джулия не была уверена. Она могла сказать только, что для пожатия он протягивает правую руку.

— Ну, ты понимаешь, о чем я, Берти. Я ни разу не видела, как он что-то бросает, или играет в теннис, или что другое.

— А теперь, мэм, не могли бы вы рассказать мне немного больше об обстоятельствах получения подарка. Он был отдан вам лично или…

— Нет, прислан по почте.

— Прилагалось ли к нему письмо?

— Разумеется.

— Могу я взглянуть? — спросил инспектор, протягивая руку.

— Боюсь, что нет, — ответила Джулия, качая головой и при этом сладко улыбаясь ему. — Видите ли, оно довольно личное.

— Боюсь, что я вынужден настаивать, мэм.

— Какая чепуха! В жизни не слышала такой чепухи. Берти, ты когда-нибудь слышал такую чепуху?

— Не думаю, что мистер…

— Клинк. Знаете Берти Клинка? Берти, я думала, тебя знает вся полиция.

— Не думаю, что мнение мистера Клинка поможет нам. Могу я увидеть это письмо, мэм?

Пожав плечами, Джулия открыла сумочку, вытащила письмо Арчибальда и прижала к груди.

— Я буду чувствовать себя очень неловко во время ленча, — сказала она с упреком. — Я, наверное, буду морщиться при каждом глотке, и люди подумают, что у меня что-то с пищеварением. Берти, ты должен объяснить им.

Инспектор встал. Берти тоже.

— Берти, — сказала Джулия радостно, — он хочет напасть на меня.

Инспектор сел. Берти тоже.

— Должен предупредить вас, мэм, — сказал Меригольд сурово, — что ваше поведение расценивается как попытка помешать торжеству правосудия…

— Что за чепуха!

— Самое важное для меня — узнать, где было написано письмо.

— Ну, дорогой мой, почему же вы сразу этого не сказали? Теперь я поняла… Вы все не против посмотреть в потолок, пока Берти не сосчитает до десяти? Все это заходит гораздо дальше, чем я думала.

На счете «семь» Джулия сказала:

— Феррис, Эндоувер, Танбридж-Уэллс, — и оба полисмена с торжествующим видом обменялись кивками.