Олег Сидельников - Нокаут

— Можешь приписать это условие к обязательству, — успокоил Фрэнк.

— О'кэй! — уже почти весело воскликнул Джонни. Он вроде даже обрадовался случившемуся.

Довольный Винокуров объявил лэнч. За столом начался деловой разговор.

— Итак, — заявил Фрэнк, старательно срезая кожицу у редиски, — ты, Джонни, получаешь первое задание.

Мы все (широкий жест) свободные художники. Впереди нас ждут хорошие деньги, но в данное время их у нас мало. А требуется много денег. Понимаешь?

Тонкое лицо Джонни с густыми вразлет бровями напряглось. Парень в задумчивости покусал губу и сказал кротко:

— Тысченок пять я могу… одолжить у папаши.

— Молодец, Джонни, — похвалил «Викинг». — Догадался. И что особенно отрадно, очень хорошо сказал: «одолжить». Одолжи, милый, одолжи. Но только не пять а десять тысяч. Потом сочтемся. Ты, вижу, умница, счастливый плод единства и борьбы родительских противоположностей. Даю полный простор творческой фантазии, но чур не зарываться. И еще: не вздумай со мной хитрить, поинтересуйся у этих античных граждан (жест в сторону Сопако и Эфиальтыча), и они расскажут… Не надо со мной ссориться.

— Завтра на этом столе будут деньги, — решительно заявил Джонни.

— Посмотрим, бой, каков ты в деле. Надеюсь, не оплошаешь… У меня просьба: временно расстанься со своими модными ботинками, галстуками и пиджаками. Одобряю вкус, ты, так сказать, больше католик, чем сам римский папа, однако костюм твой слишком бросается в глаза. Потерпи, малыш, малость. Ты еще покажешь себя.

Джонни опечалился.

Лев Яковлевич испытывал во время этого разговора какое-то ревнивое чувство. Ему захотелось привлечь внимание, отличиться перед шефом. Сопако глянул на часы и вскричал:

— Ого! Первый час. Нам пора собираться. Порт-Саидов уже ждет.

— Спасибо, доблестный штабник, за напоминание, — Винокуров хлопнул себя по лбу. — Чуть было не упустил из виду. Итак, в поход. Эфиальтыч — в народ, Джонни — на поиски денег, мы — к Порт-Саидову.

Из тихого переулочка вышли четверо. Они не вызывали никаких подозрений: обыкновенные — трудолюбивые, хорошие граждане торопятся по своим делам.

Где вы, Петр Ильич и Марат? В каких краях ищете следы «французского туриста» Пьера Коти?

На трамвайной остановке к Льву Яковлевичу подошел мужчина в голубой трикотажной финке и попросил спичек. Закурил сигарету, поблагодарил и пошел себе прочь, с озабоченным видом. Кто это? Моложавые карие глаза, ладная фигура…

Да ведь это Петр Ильич!

Остановитесь, Петр Ильич! Вы не заметили старого знакомого: он стоял к вам спиной.

Вернитесь. Куда вы?

Служащие замечательного учреждения, украшенного по третьему этажу корабельными иллюминаторами, не могли пожаловаться на отсутствие работы. Каждый день на их головы обрушивался бумажный дождь: письма, телеграммы, распоряжения, требования, циркуляры, уведомления и напоминания приходили в «Заготсбытспецвторживсырье», казалось, со всего света.

Обработка корреспонденции отнимала уйму времени, звала к ночным бдениям. Каких только бумажек не поступало в экспедицию! Грозные рескрипты о погашении задолженности за электроэнергию, приглашения принять участие в конференции собаколовов-любителей, огромные бумажные простыни, испещренные бесчисленным множеством граф и рубрик, снабженные препроводиловками, коими получатель обязывался быстро и тщательно заполнить простыни, после чего (как утверждалось в препроводиловках) обнаружится индекс динамики деятельности учреждения, коэффициент миграции сотрудников, не охваченных профсоюзным членством, процентное соотношение между расходами на канцелярские принадлежности и выходом бумаг на душу штатной единицы…

Практика установила любопытную закономерность: бумажный поток захлестывающий «Заготсбытспецвторживсырье» увеличивался прямо пропорционально числу «исходящих». Стоило сотрудникам прекратить сочинять ответы и заполнять «простыни», как поток «входящих» превращался в чахлый ручеек. Прибывали лишь такие необходимые бумаги, как вызовы в суд и, исполнительные листы на взыскание алиментов с некоего Женщинова Адониса Евграфовича, уволившегося из «Заготсбытспецвторживсырья» еще восемь лет назад.

В такие дни люди томились от безделья, страстно ждали вечернего благовеста возвещающего о конце рабочего дня, спорили до хрипоты, пытаясь выяснить, чем же, в конце концов, занимается их учреждение и существует ли на белом свете такая любопытная штука, как «вторичное живое сырье».