Алан Гордон - Тринадцатая ночь

— Да, я располагаю временем.

— Только приходите после полудня. По утрам я отправляюсь на поиски камня.

Я дал ему обещание, и троица наконец удалилась. Проводив их, Александр начал убирать со стола, а я продолжал спокойно сидеть, допивая вино.

— А что приключилось с покойным герцогом? — небрежно спросил я.

Хозяин печально покачал головой:

— Упал с берегового утеса, что возвышается над городом. Вы увидите его, если прогуляетесь в сторону моря.

— Случайно или решил свести счеты с жизнью?

Он огорченно вздохнул.

— Грешно вам так говорить, сударь, и я надеюсь, вы не станете повторять это в городе. Вне всяких сомнений, то был несчастный случай. У нас тут видел один, как это случилось.

— Правда? Как интересно. И кто же он?

— Старина Гектор. Он живет в лачуге на берегу, за гаванью. Выпаривает соль, собирает прибитый к берегу плавник да забрасывает сети во время приливов. Таскает сюда по корзине крабов каждую неделю, поэтому я обычно посылаю к нему Агату с бутылкой горячительного, чтобы поддержать его силы. Короче говоря, именно он видел, как упал герцог, поэтому мы знаем, что это был несчастный случай.

— А чего ради герцога вообще понесло на скалы?

— О, он частенько гулял там на закате. Все смотрел на морские просторы, на корабли, а иногда на город. Обозревал, наверное, свои владения. И к чему это его привело? Сошел в могилу, как любой смертный. Но при жизни порядочным был человеком.

— Он всегда гулял там в одиночестве?

— Обычно его сопровождали либо герцогиня, либо тот управляющий. Своеобразный ежевечерний ритуал. Но в тот день он гулял один, так уж вышло. А могу я спросить, с чего у вас такой интерес к этому случаю?

Я пожал плечами.

— Меня интересуют городские новости. Я просто хотел услышать последние сплетни, да и вообще… весьма любопытная история. Человеку моего ремесла никогда не мешает выяснить, что происходит в городе. Может, мне стоит побеседовать с Клавдием?

— Да, в отношении дел я мог бы вам посоветовать это. Кстати, есть еще Фабиан. Он управляет владениями графини, а она — второе лицо в нашем городе, если говорить о родовитости и богатстве.

— Полезные сведения. Однако могу я рассчитывать на ваше благоразумие в одном щекотливом вопросе?

Он сел напротив меня и подался вперед.

— Зависит от того, что вы спросите. Я не содержу здесь публичный дом.

— Успокойтесь, почтенный хозяин. Я не опозорю вас. Мне только нужно, чтобы вы помогли мне найти одного человека, когда он прибудет сюда. Моего брата, в сущности. Мы договорились с ним встретиться в Орсино после Нового года, но мне удалось быстрее решить все мои дела, и я приехал немного раньше. Он примерно моего роста, но помоложе, и, когда мы в последний раз виделись, его украшала черная шевелюра и бородка. Однако с тех пор минуло уж три года, и он мог поседеть, полысеть, сбрить бороду, лишиться одной ноги, — в общем, скажем так, мог подрастерять часть своих достоинств. Возможно также, что он будет путешествовать под вымышленным именем. Но изначально его звали Генрихом.

Александр пожал плечами.

— Не слышал ни о ком подобном. К чему такая таинственность?

— Из-за наших конкурентов. Некоторым венецианским colleganza [11]ужасно не понравится, если мы преуспеем в торговле, а ставки слишком высоки, чтобы не думать об осторожности. Я чувствую, что вы человек порядочный, и рассчитываю на вас.

Он встал с сияющей улыбкой.

— Что ж, есть счет, а есть и расчет, если вы понимаете меня. Я буду держаться настороже в ближайшее время.

Я поблагодарил его и решил пойти размять ноги, прежде чем прозвучит сигнал к тушению огней.

Пройдя через городские ворота, я свернул на север. Не задумываясь, я побрел вверх по улочкам и вскоре оказался перед герцогским дворцом. Он стоял на вершине холма, и оттуда открывался отличный вид на гавань и окрестные имения. Дворец представлял собой великолепное каменное строение с трехэтажным главным зданием и длинными пристройками по бокам. Восточное крыло начали строить еще во время моей бытности здесь и, похоже, до сих пор так и не завершили. Возле открытых центральных ворот слуги раздавали бедным еду и мелкие монеты. Самый надменный из них, как я заметил, сердито прогнал женщину, чересчур навязчиво выражавшую благодарность. Очевидно, он руководил раздачей милостыни. Я подошел к нему.

— И вам также счастливого Рождества, — пробормотал он, сунув мне в руки жареный окорок.

Я отдал его обратно.

— Оставьте это нуждающимся, — сказал я. — Дома ли герцогиня?