Алан Гордон - Тринадцатая ночь

— Добрый вечер, сэр Тоби, сэр Эндрю и господин Исаак, — приветливо произнес Александр, выставляя на ближайший к очагу стол три высокие пивные кружки.

Вынырнувшая из-за прилавка Агата наполнила кувшин из ближайшего бочонка.

— Ну-ка, покажись нам, моя милашка, — крикнул сэр Тоби, усаживая ее к себе на колени и лапая за блузу.

Агата покраснела как свекла, однако стоически вынесла проверку.

— Жаль, но пока еще не созрела для женитьбы, — сообщил толстяк. — Ничего, мы все равно начнем подыскивать для тебя муженька. Ты еще изрядно не дотягиваешь до своей канонизированной тезки. Груди мученицы Агаты были великолепными и целомудренными, если верить легенде.

— Неужели? — удивился сэр Эндрю. — А мне всегда казалось, что яблочки Агаты достались какому-то законнику.

— Нет, это совсем другая история. Ту святую вроде бы звали Кларой или как-то еще.

Я прочистил горло. Похоже, настал подходящий момент.

— Простите, что вмешиваюсь в вашу благочестивую и ученую беседу, но упомянутая вами святая звалась Доротеей. Она обещала неверующему законоведу, что по прибытии в рай пошлет ему оттуда означенных фруктов. И когда райские яблочки после ее смерти появились у его постели, он уверовал и сам стал святым мучеником.

— Святой законовед! — воскликнул сэр Тоби, хлопая Исаака по спине. — Тогда у тебя, Исаак, еще есть надежда. Сотвори же святое деяние, старина, и заплати свой долг нашему Спасителю, купив выпивку для этого доброго господина.

— Я ничего не должен вашему Спасителю, — сказал Исаак. — И никому из вас тоже. На самом-то деле именно вы все — мои должники. Но я рад приветствовать этого господина, как любого странника. Сударь, меня зовут Исаак. Я служу помощником управляющего у герцога. Пожалуйста, если желаете, присоединяйтесь к нам.

— К вашим услугам, — с поклоном ответил я и, забрав свою кружку, пересел за их стол. — Я Октавий из Аугсбурга.

Сэр Эндрю сбивчиво приветствовал меня по-немецки. Я бегло ответил ему на том же языке. Он непонимающе глянул на меня и покраснел.

— Ну не замечателен ли наш рыцарь, скажите на милость! — воскликнул сэр Тоби. — Говорит на дюжине языков да к тому же отличается недюжинным остроумием и, несмотря на свои годы, может еще вскружить голову любой даме. Разве я не прав, Агата? Прав, конечно. Вот мы и выдадим тебя за него замуж. Как ты смотришь на такое предложение, дорогуша?

Агата смотрела так, словно от сэра Эндрю у нее началось кружение не в голове, а в животе.

— Скажете тоже! Он гораздо знатнее меня и заслуживает лучшего, — польстила ему находчивая девочка.

Она соскочила с колен сэра Тоби, чтобы наполнить вином мою кружку.

— Я совершенно не знаю, чего заслуживаю, — погружаясь в задумчивость, произнес сэр Эндрю. — Никогда не думал, что я заслуживаю лишь холостяцкой ученой жизни, однако, увы, пока она именно такова…

— Возможно, ты слишком много времени тратишь на дьявольские эксперименты, — проворчал сэр Тоби. — Попусту протираешь штаны в своем подземелье, изготовляя всякую вонючую дрянь. Слоняешься по лесам, таская оттуда какие-то коряги да камни. — Он наклонился ко мне и проревел по секрету: — Парень числит себя чародеем.

— Я занимаюсь алхимией, — возразил сэр Эндрю, — и стремлюсь познать вечные ценности этого мира. Можно ли сыскать более возвышенное призвание?

— А-а, теперь ты уже стал алхимиком. А ведь прежде вроде бы увлекался огранкой драгоценных камней, не говоря уже о более ранних увлечениях: гидромантии, пиромантии, некромантии…

— Не забудьте еще гаруспицию [10], — добавил Исаак.

— Брр, хотелось бы, наоборот, забыть. Ты заставил нас созерцать бесконечное множество внутренностей. Говорю вам, друг Октавий, наш тощий рыцарь готов следовать за любой «мантией», какая только взбредет в его сумасбродную голову.

— Но алхимию не назовешь сумасбродством, — возразил я. — Это настоящая наука.

— Натурально! — вскричал сэр Эндрю. — Отлично сказано, чужестранец.

— Да ладно, хватит об этом, — громогласно заявил сэр Тоби. — Брат Октавий, я предоставляю вам, как заезжему гостю, право следующего тоста.

— Вы так любезны, — сказал я, поднимая кружку и быстро соображая, что сказать. — За наше новое содружество, за ваше радушное гостеприимство, за наш одухотворенный праздник и, наконец, в память о вашем покойном герцоге.

Они уставились на меня, пока я осушал кружку вина. Отвисшая челюсть сэра Эндрю в сочетании с блеклым цветом лица окончательно сделала его похожим на рыбу. Исаак откинулся на спинку стула, поднеся свою кружку ко рту, и задумчиво наблюдал за мной, прикрыв глаза. Сэр Тоби опустил взгляд.