Елена Логунова: Статуя сексуальной свободы

У военного училища опозоренная тетечка с клетчатой сумкой сошла, унося в народ свою смердящую военную тайну, а я проехала еще две остановки в троллейбусе, по которому гуляли вентиляционные сквозняки, и слегка простудилась. Едва вошла в офис, оглушила девочек звонким чихом, на который они отреагировали не традиционным пожеланием «Будь здорова!», а дружным змеиным шипением:

— Ш-ш-ш-ш!

Люся и Катя синхронно приложили пальцы к губам и взглянули на меня с укором, причины которого я не поняла, а потому с легкой обидой спросила:

— Да в чем дело?

— Замри! — шепнула Катя.

Я застыла на одной ножке.

— Сделка века! — одними губами пояснила Люся и указала глазами на дверь кабинета шефа.

— Состоялась? — балансируя на одной ноге, с радостной надеждой спросила я.

Катя с Люсей помотали головами:

— Нет, сорвалась!

Я поставила вторую ногу на пол и взглянула на своих коллег с недоумением:

— Так у нас что — минута молчания по погибшим надеждам?

— Т-с-с! — яростно зашипела Люся. — Молчи!

Я пожала плечами, прошла к своему столу, сняла шубку и понюхала ее, желая убедиться, что я не напрасно самоотверженно проветривала бобров на вредном для моего личного здоровья сквозняке.

— Я предлагаю заглянуть! — прошептала Катя, кивнув на дверь начальственного кабинета.

— Да, как же! — криво усмехнулась Люся. — Мы заглянем, а он в нас пресс-папье метнет! А оно, между прочим, малахитовое!

Я начала понимать, в чем дело:

— Бронич закрылся в кабинете и не подает признаков жизни?

— Не подает! — вздохнула Катя.

— Может, оно и к лучшему, — философски заметила я. — Посидит у себя, помолчит, подумает о тщете всего сущего… Подумаешь, сделка сорвалась! Что теперь, национальный траур объявлять?

Если честно, то я кривила душой. От «сделки века», как у нас в рекламном агентстве окрестили долгосрочный контракт с сетью гипермаркетов детских товаров «Маленький принц», мы ожидали многого. Я лично — постоянного объема работ и стабильной зарплаты. А шеф наш, Михаил Брониславич Савицкий, ожидал сверхвысоких прибылей. Надо сказать, что Бронич даже к сверхмалым прибылям относится с нежностью Скупого Рыцаря, так что его разочарование по поводу сорвавшейся сделки века должно было быть безмерным.

— Он там не застрелился? — осознав серьезность ситуации, тоже забеспокоилась я.

— Выстрела мы не слышали, — ответила Катя, заметно бледнея.

— А что слышали? — настаивала я.

— Да ничего особенного, — Люся пожала плечами. — Поорал немного, кулаками в стену помолотил, ногами потопал, разбил что-то стеклянное… Все как обычно.

— Интересно, что еще он мог разбить? — задумалась Катя.

Наш дорогой шеф по знаку зодиака Близнецы. Возможно, этим объясняется его характер типа «два в одном». Обычно Бронич кроток и ласков, аки голубь, но периодически пугает нас вспышками дикой ярости. Страдают от нее в основном неодушевленные предметы, не имеющие, в отличие от одушевленных сотрудников, спасительной возможности разбежаться и попрятаться по углам. Заботясь о сохранности казенного имущества, Катя (она у нас офис-менеджер) методично проводит плановую замену в кабинете шефа хрупких и бьющихся предметов интерьера на массивные и противоударные. Таким образом, из логова вспыльчивого Бронича уже исчезли керамические цветочные горшки, фарфоровые чашки и хрустальные рюмки, вместо них пришли гранитные кашпо и серебряные стаканчики, а на стенах вместо легкомысленных картинок в рамках под стеклом появились добротные резные деревянные доски и чеканки по металлу. Место разбитого письменного прибора из цветного стекла на столе занял набор предметов из малахита, и с их появлением кабинет шефа приобрел необычайно солидный вид. А у нас с девочками развилась малахитофобия, ибо шеф имеет неприятную манеру бросаться пресс-папье.

— Если он опять расколотил лампу, я ему новую не куплю! — сердито заявила Катя. — Будет при свечах сидеть!

— И канделябрами кидаться! — поежилась я.

— Все, я больше не могу! — Люся, не выдержав неизвестности, подскочила к двери директорского кабинета, толкнула ее и тут же прижалась спиной к стене справа от дверного проема.

Я пригнулась к столу, освобождая воздушный коридор для вероятного пролета метательных снарядов, но из открытого кабинета не донеслось ни звука. Я подняла голову, всмотрелась в зеленоватый сумрак шефовой берлоги (похоже, он действительно разбил лампу), испуганно ахнула и выскочила из-за стола.